"Андрей Балабуха. Маленький полустанок в ночи" - читать интересную книгу автора

Следующим заявился, как и следовало ожидать, Лешка, баржинский школьный
приятель, руководитель теоретической группы лаборатории и вообще( Что
скрывалось за этим "вообще", Баржин и сам не знал. Но без Позднякова
лаборатория была бы совсем не той(
Лешка молча поставил на стол бутылку коньяку, ткнул в вазу букет
гвоздик, потом подошел к Баржину, встряхнул за плечи:
-- Ну, шеф, торжественные дары будут в следующий раз. Пока же нам не
сорок а лишь тридцать девять, с чем и имею честь поздравить! И знаешь, давай
сегодня ни о чем не думать! Будем пить, танцевать и рассказывать анекдоты.
Договорились?
-- Ага, -- сказал Баржин, прекрасно зная, что ни он, ни Лешка при всем
желании не смогут "ни о чем не думать". -- Договорились. И давай-ка, брат,
помоги мне накрыть на стол, не то Озол ругаться будет.
-- Буду, -- подтвердил Озол из кухни, откуда доносились уже совершенно
неправдоподобные ароматы. -- Еще как буду! Так что, если хочешь спасти шефа,
Лешенька, -- принимай командование на себя. Он у нас сегодня в расстроенных
чувствах, чую. Он у нас сегодня недееспособный(
-- Язва ты, -- фыркнул Лешка. -- Фан-та-сти-чес-кая.
-- Кофе не дам, -- парировал Озол. -- А что твой коньяк без кофе?
-- Мы уже идем! -- взмолился Поздняков. -- И в самом деде, пойдем, а то
он такой, он все может(
Что бы Лешка ни делал, все получалось у него изумительно изящно. И
сейчас, глядя, как он сервирует стол, Баржин снова, в который уже раз, не
мог удержаться от легкой, "белой" зависти.
Будучи внуком, -- точнее, внучатым племянником, -- одного из
композиторов "могучей кучки", Лешка обладал абсолютным слухом и неплохим
баритоном, -- на радость всей семье, прочившей ему великое будущее. Но он
пошел в медицинский, а окончив -- уехал в Калининград, где стал судовым
врачом на БМРТ. Был он врачом, как говорили в старину, "Божьей милостью", --
блестящим хирургом и вообще универсалом. А если учесть, что к тому же он был
отнюдь не из хмурых фанатиков а ля Баталов в роли Устименки, а человеком
обаятельным, умеющим вызывать "улыбки дам огнем нежданных эпиграмм", знающим
анекдоты ты чуть ли не "от Ромула до наших дней", -- если учесть все это, то
неудивительно, что всегда в везде он становился душой общества.
Когда-то они с Баржиным учились в одном классе. И встретились снова
десять лет спустя, когда Лешка приехал в Ленинград поступать в ЛИТМО --
Ленинградский институт точной механики и оптики -- на факультет медицинской
кибернетики.
-- Понимаешь, Боря, -- сказал он тогда Баржину, -- как хирург я не могу
сделать шага вперед без медкибернетики. Тяжко без нее. Специалистов пока
мало, у меня же есть некоторые преимущества: я ведь практик.
Баржин сразу же решил, что Лешка будет в лаборатории. Будет, чего бы
это Баржину не стоило. А своего он умел добиваться. Во всяком случае,
большая часть теоретических разработок лонг-стресса -- бесспорная заслуга
Позднякова. Он 6ыл генератором сумасшедших идей, причем сумасшедших именно в
необходимой степени, в отличие от бредовых по большей части идей Озола.

VI

Они уже почти покончили с сервировкой, когда пришел Гиго Чехашвили, а