"Андрей Балабуха. Коктейль Декстера" - читать интересную книгу автора

осложнений. Признав последнее возражение резонным, Декстер ретировался.
А поскольку вторая часть совещания была посвящена обсуждению проекта
дороги, которая соединила бы все четыре базы, и необходимость в которой
ощущалась уже давно, то Декстер вскоре начисто забыл о своем ЧП.
Обратно он летел вместе с Леженалем и по дороге договорился о
долговременной аренде геоскопа, который с "Дорой" им почему-то не прислали и
который был у французов. Правда, взамен пришлось отдать передвижную
метеостанцию, но их в Форт-Манусе было три.
За геоскопом Декстер послал на следующей неделе. Чэд Сташек, главный
геолог базы, прямо-таки подпрыгивал, усаживаясь в машину рядом с сержантом
Грили, мрачноватым крепышом из Доусона, лучшим водителем Форт-Мануса.
Благодаря привезенным "Дорой" аэрокарам, сменившим неторопливые гусеничные
вездеходы, поездка к французам превратилась в чуть больше чем шестичасовую
прогулку. Да и дорога была превосходная, спасибо Леженалю и предшественнику
Декстера, полковнику Мак-Интайру! В сущности, пока это была единственная
настоящая дорога на Альби. Она соединила американскую базу с французской,
самой старой на планете, а эту последнюю с космодромом. Скандинавы же и
японцы соединялись с космодромом я соседями только по воздуху, и ради любого
пустяка им приходилось гонять гравикоптеры, что было, прямо скажем, довольно
накладно. А через алъбийскую сельву не пробился бы и танк высшей
проходимости, если не прокладывать себе дорогу с помощью корабельной
противометеоритной пушки или излучателя антипротонов, конечно(
У французов Сташеку и Грили предстояло заночевать, чтобы двинуться в
обратный путь уже утром: ночная сельва -- это ночная сельва, а береженого
Бог бережет. Следовательно, вернуться они должны были часам к трем
следующего дня.
Впрочем, знай Декстер, как это возвращение будет выглядеть, он не
только не пустил бы Сташека и Грили а маршрут, но и в качестве превентивной
меры посадил бы обоих под домашний арест. Потому что картина, представшая
ему на следующий день, была красочной и впечатляющей.
Декстер сидел в кабинете н подписывал ворох бумаг, накопившихся за
последние три дня, -~ мерзейшее занятие, которое коммодор всегда старался
оттянуть до последнего. Как раз в тот момент, когда он подписывал акт о
списании переносного ментоскопа, оставленного доктором Шпринцом на поляне
перед биологичкой и проглоченного случайно забредшим шатуном-псевдисом
(бедная, вечно голодная тварь: по свойственной ей жадности проглотив ящик
объемом в добрый кубический фут и промаявшись животом часа два, она
изрыгнула его обратно в Косой Пади, где он и был найден, измятый жвалами и
чуть ля не насквозь проеденный желудочным соком), как раз в этот момент
раздался мощный вибрирующий вой, в котором Декстер без труда узнал сирену
аэрокара. Обрадовавшись поводу, коммодор встал из-за стола и подошел к окну
Открывшееся зрелище мигам заставило его забыть и о полупереваренном
ментоскопе, н обо всех канцелярских делах вообще.
Аэрокар только что показался из ущелья Гримсдейла и теперь несся прямо
к воротам Форт-Мануса, завывая сиреной и поблескивая на солнце лопастями
пропеллера, остекленевшего в ноющем вращении. Впрочем, прямо -- это слишком
сильно сказано, потому что на самом деле машина выписывала сложные биения,
которые лишь с большой натяжкой можно было бы назвать синусоидальными.
Расстояние между машиной и воротами стремительно и неумолимо сокращалось, и
Декстер почувствовал, что у него волосы поднимаются дыбом. Но Грили в самом