"Т.А.Бакунина. Русские вольные каменщики " - читать интересную книгу автора

вольным
каменщиком, а имя его, вслед затем, было присвоено трехстепенной
системе, поборником которой он стал.[31]
Положительный отзыв о масонстве мы находим в записках человека,
нравственный облик которого не ясен и который, будучи директором особенной
канцелярии министра полиции, вступил в масонство с целью "наблюдать чтобы
Ложи соответствовали общей государственной цели - безопасности".[32] Говорит
он так: "Слова: иллюминат, франкмасон обратились, как будто, в брань; но в
корне своем, ложи не иное что, как школа духовного развития и возвышения
человека. О злоупотреблениях я молчу: где их нет?"
И действительно, злоупотребления единичны и не характерны для русского
масонства. Столпы и руководители, так же как и масса вольных каменщиков, те,
имена которых редко упоминаются, или вовсе неизвестны - были проникнуты
самыми чистыми стремлениями дознания истины, объединения в братский союз,
основанный на любви, были заняты "перевоспитанием взрослых человеков", как
они сами говорили.[33] Терпимость ко взглядам другого, обязанность иметь "ту
религию, в которой все люди согласны",[34] привлекала в орден людей разных
толков и направлений, различных общественных положений, одинаково штатских и
военных.
В книге Т. О. Соколовской, лучшего и беспристрастного знатока русского
масонства, которая проделала кропотливую работу изучения архивных
документов, дана прекрасная характеристика русских вольных каменщиков:
"Имена наших прадедов-масонов дошли до нас далеко не все, но и те, что
дошли, считаются не десятками: их многие сотни. Масонские бумаги русских
прежних масонов пожелтели от времени. Но они старательно сохранили нам и то,
что происходило в ложах, и имена тех, кто присутствовал в ложах; сохранились
и протоколы лож, и именные списки членов, и пригласительные на заседания
карты, и деловые письма, и дружеские послания.
Длинной цепью протянулись имена масонов: вот они, эти звенья масонской
цепи, вот принцы крови, люди княжеского, графского и баронского родов,
родовитые дворяне, именитые граждане, люди "подлого состояния", люди при
деле и люди без дела, помещики, мещане, общественные деятели, люди науки и
искусства, воспитатели ума и воспитатели духа, духовные лица, педагоги,
блестящие храбрые воины, люди различных корпораций и различных ремесл,
поэты, люди от мира и не от мира сего, люди крепкой воли и светлой души,
люди только воли или только души, - силуэты и светлые, легко очерченные, и
резкие, черные".[35] Нельзя лучше обрисовать состав русского масонства, чем
это сделано в приведенных словах.
Для суждения о количественном распространении русского масонства на
помощь приходят цифры.
Еще в 1792 году московский генерал - губернатор. кн. Прозоровский
доносил императрице: "В масонских ложах, как сказывают мне, очень много и за
несколько лет собиралось их до 800 человек..."[36] Этой цифрой, относящейся,
невидимому, только к ложам московского повиновения, сразу разрушается
странное утверждение одного из современных нам исследователей русского
масонства, который говорит: "приблизительный подсчет обнаруживает, что их
вообще было мало, поразительно мало, не больше, чем декабристов. В
частности, московских масонов новиковского круга было всего около тридцати;
близко же связанных постоянными отношениями оказывается среди них не более
десяти".[37]