"Сергей Бакшеев. Череп Тимура " - читать интересную книгу автора

строго одному. Вечернее время, когда все коллеги покинут здание института
палеонтологии, полностью устраивало профессора.
Тайная встреча вот-вот должна была состояться. Александр Семенович
Ефремов совершил очередной разворот около окна, но, услышав шум
затормозившего автомобиля, обернулся. Из черной блестящей "Волги" выскочил
человек в генеральской форме и яростно сверкнул глазами по единственному
освещенному окну института. Профессор отпрянул. По характерному
недоверчивому взгляду он легко вспомнил сотрудника КГБ Григория Аверьянова.
"Быстро нынче летают самолеты", - удрученно подумал профессор, поплелся
назад и устало опустился на рабочее место.
Касымов безнадежно опаздывал. Все кончено. Генерал пришел первым. Через
три минуты он будет здесь. Если страшная тайна достанется военным,
разразится большая бойня за мировое господство. КГБ умеет выпытывать
секреты. Профессор осознавал, что его тело слишком слабо для долгого
сопротивления профессионалам. Они выжмут из него все. А дальше - всемирная
катастрофа! Единственный шанс избежать этого - собственная смерть.
Ефремов поправил очки и засуетился. Может выброситься на мостовую? Он
вернулся к окну, деловито оценил ситуацию. Слишком низко, шансы погибнуть
мгновенно - ничтожны.
На противоположной стороне улицы показалась высокая худая фигура Малика
Касымова с болтающимся через плечо кофром фотоаппарата. Он заметил в окне
профессора и приветливо помахал рукой. Оператор опоздал всего на несколько
минут!
Касымов скоро войдет в кабинет. Это шанс!
Мозг ученого заработал с бешеной скоростью.
Я не должен унести с собой великую тайну. Я обязан оставить ключ, по
которому пытливый ум сможет достичь цели.
Кричать было нельзя. Профессор выразительно прожестикулировал Касымову
и обернулся. Глаза любовно прошлись по небольшой картине за рабочим креслом.
Он нарисовал ее восемнадцать лет назад, сразу после возвращения из Средней
Азии. Она специально висела среди подобных странных картин, мало чем
выделяясь. Профессора радовало, что никто не понимает его абстрактную
живопись. Сегодня он хотел объяснить ее значение единственному человеку на
земле - Малику Касымову. Но не успевал.
Еще есть целая минута! Я не могу рассказать лично, но существуют знаки.
Ефремов метнулся к книжным полкам и выхватил нужный том. Подхваченный
карандаш тут же нанес на обложку несколько прямых перекрещивающихся линий.
Профессор остался доволен графикой и поместил книгу в центре стола, вложив в
нее записку с именем кинооператора. Затем он кинулся к столику лаборантки,
пошуровал в выдвижном ящике и вернулся с маленькой пудреницей. Александр
Семенович открыл ее и расположил на книге таким образом, чтобы в круглом
зеркальце отражалась заветная картина.
По институтскому коридору уверенно щелкали каблуки жестких ботинок.
Надо увести преследователей!
Александр Семенович Ефремов выскочил из кабинета. Путь к главному входу
отсекали две мрачные фигуры в галифе, шагающие по коридору. Пожилой
профессор устремился внутрь института. Его грубо окликнули, но Александр
Семенович только ускорил шаг.
Он хорошо знал расположение институтских залов и коридоров. Но в здании
повсюду теснились многочисленные экспонаты закрытого из-за недостатка