"Марианна Баконина. Школа двойников (1 и 2 части) [H]" - читать интересную книгу автора

маскировался под буржуазный "Ньюсуик" и печатал не скромные "заметки", а
солидные обзоры. Молодой человек, вполне видный и явно не обделенный дамским
вниманием, пристально посмотрел на хихикающую рыжекудрую девицу. Но
ответного взгляда не заработал - у Лизаветы не было времени играть в
гляделки.
В полночь бетонно-стеклянная коробочка парламентского информационного
центра была полным-полна. Известные журналисты и неизвестные доверенные лица
потенциальных думцев слонялись по ярко освещенным фойе и лестницам бывшего
Дома политпросвета, сидели в обитых красной добротной шерстью креслах
большого зала для заседаний, томились в длинных буфетных очередях.
Днем оборудованный в полуподвале буфет показался Лизавете чересчур
просторным. Теперь он выглядел тесным: плотная толпа едоков окружала все
пять десятков длинных высоких столов, - опытные организаторы позаботились о
том, чтобы склонные пропустить рюмочку не засиживались подолгу. Меню было
крайне скудным - бульон, бутерброды, пирожки, яблоки, йогурт. Ну,
разумеется, чай, кофе и пепси. В качестве деликатеса - традиционный для
правительственно-партийных учреждений жульен. Из горячительных напитков -
дорогая водка и дешевое шампанское: вероятно, чтобы отсечь и пьяниц, и
чревоугодников.
Лизавета оставила в большом зале Славика Гайского с камерой и прочими
тяжестями - толстенной стопкой предвыборных материалов, неприлично длинным
и посему отпечатанным на дешевой газетной бумаге списком партий и
объединений, решивших прорваться в нижнюю палату парламента, и красиво
изданными за границей буклетами на тему выборов, - а сама отправилась на
дальнейшую рекогносцировку. Наводить "мосты", строить "бастионы" и
обозначать "минные поля".
Сначала она попробовала подойти к полиэкрану, но тут же отказалась от
этой затеи, увидев, как бдительный охранник, одетый, правда, не в камуфляж,
а в строгий темный костюм, дал резкий поворот толстому дядечке в бежевом
костюме. Дядечка в новом, но нелепом костюме цвета радикальный беж бросался
на ступеньки, ведущие на сцену с полиэкраном, как Матросов на амбразуру. Он
пытался обойти охранника слева и справа, что-то долго и тихо говорил, потом
достал из кармана запаянную в пластик карточку. Однако документ не произвел
на стража ни малейшего впечатления. Лизавета приняла настырного любителя
техники за провинциального журналиста. Только в Твери или Рязани еще водятся
наивные люди, уверенные, что с "секьюрити" можно договориться.
В верхнем, отданном телевидению фойе Лизавета наконец столкнулась с
тем, кого искала. Петя Рюмин два года назад ударно трудился на их
телерадиокомпанию, причем ударник упорно бил в одну точку - старался
перебраться в столицу. Кто хочет, тот добьется. Петя "взял" Москву и сразу
после переезда стал грезить о работе в Лондоне. Завоевать столицу Британии
он пока не успел и, как молодой перспективный, был отряжен для освещения
отечественных парламентских выборов - человеку, мечтающему жить и работать
в стране, породившей парламентскую систему, не вредно проявить себя на ниве
родного лапотного парламентаризма.
Собственно, персональная карьера Петра Андреевича Рюмина не слишком
интересовала Лизавету. Она помнила Петю как выдающегося сплетника, который
не только все про всех знает и вообще "в курсе", но и охотно делится своими
познаниями со всяким внимательным слушателем. Найти таких слушателей среди
говорливой пишущей публики не просто, поэтому, как только Лизавета стала его