"Наталья Баклина. Гадкий утенок, или Повесть о первой любви " - читать интересную книгу автора

Шурочка сорвалась на рыдания. Жалко себя было чрезвычайно. Она! Ему! Отдала!
Самое! Дорогое! Готова была жизнь ради него изменить, а он!
- Вот говнюк! - посочувствовала Наталья. - Радовался бы, что такая
девка с ним дружит! Нюрка-то исхвасталась вся, что ее сыночек городскую
девку уговорил. "Перед моим Васенькой ни одна баба не устоит! Весь в отца!"
Где он, тот отец-то! Сама, небось, не знает, кто ей Ваську заделал!
- Как это? - Наталья выступала так эмоционально, что Шурочка мигом
перестала реветь. Действительно, про своего отца Вася не рассказывал.
Сказал, что умер. - Вася сказал, что отец у него умер! - повторила она
Наталье.
Может, и умер, кто его знает, - согласилась та. - У Нюрки-то муж умер,
когда Лизка еще маленькая была. Так в ее койке только ленивый не валялся.
Все мужики отметились, кто не побрезговал. Ей бабы деревенские даже стекла
два раза в избе били! Так Ваську и нагуляла! - рассказывая, Наталья начала
резать лук на мелкие кубики.
- Наташ, а ты откуда знаешь? Ты же тогда совсем маленькая была? -
Шурочка принялась разрезать луковицы пополам и складывать их в таз с водой.
Так меньше глаза ест.
- Так это тебе, девка, деревня. Это не город твой. Все всё про всех
знают. Ты, вон, с Васькой только задружила - а уж вся деревня знала!
- Да откуда знала-то? Мы же по улице и не гуляли почти?
- Да Нюрка, говорю же, растрепала. Потом соседка ее Зинка видела, как
ты ночью от Нюрки уходила. Штаны твои красные запомнила, ты ведь одна в
таких ходишь, - кивнула Наталья на Шурочкин спортивный костюм.
- Слушай, Наташ, но это же ужасно! Живете, как на сцене! Или в цирке! -
Шурочка перестала орудовать ножом и вытерла рукавом слезы. На этот раз
стопроцентно луковые.
- Ага! И такие фокусы показываем! Людка, вон, напилась в прошлую
зарплату - две недели вся деревня пересказывает, чего вытворяла!
- Это ты про нашу заведующую?
Ага! Они с Райкой из конторы шли через огороды. До тропки идти лень,
видно, было - через загородку полезли. А после дождя скользко везде, лужи.
Райка-то перелезла и дальше пошла, а Людка грохнулась. И как грохнулась-то!
Мордой вниз, грудьми в грязь, а нога кверху задрана, в загородке застряла
ногой-то. Колготки порвала, плащ свой светлый перепачкала.
Шурочка попыталась представить себе картину, как статная гордая
завстоловой лезет через загородку: четыре жерди, закрепленные поперек
коротких бревен, нижняя - на уровне колен, верхняя - на уровне груди.
Картинка не складывалась.
- Лежит, не шевелится! - продолжала Наталья. - Райка испугалась,
вернулась, стала Людку шевелить, а та матом - не трожь, мол, видишь, женщина
устала. Представляешь, это она отдохнуть прилегла!
- И что?
- Что, Сашку, мужа ее, позвал кто-то. Он ее из забора вытащил, давай
поднимать, а она - драться! И матом его в полный голос! Короче, потешила
народ артистка наша.
- Наташ, но ведь это страшно. Все время люди тебя судят, сплетничают. И
тяжело.
А ничё не тяжело. Здесь в деревне вся шелуха с человека сходит, как с
луковицы, вон, - кивнула Наталья на горку луковых очисток. - И сразу видно,