"Наталья Баклина. Гадкий утенок, или Повесть о первой любви " - читать интересную книгу автора

- А я не помешаю?
- Нет, нет, ты как раз вовремя, - ответила Люба и стала медленно,
осторожно, словно стараясь что-то не расплескать, подниматься с чурбачка, на
котором сидела. - Лично я уже устала от этих примитивных разговоров.
Счастливо оставаться!
- Я помешала. Извини. - Шурочке было очень неловко оттого, что она,
кажется, спугнула Любу. - Я ее разозлила, да?
- Нет, это я ее разозлил. Я слишком примитивен для нее! Дурак, короче.
- Ты не похож на дурака.
- А на кого похож?
- На Джона Леннона, из "Биттлз". Слушай, а почему она двигается так
странно?
- У нее остеохондроз. Спину ей продуло, тело только ниже талии
двигаться может, - ответил Женька и помешал палочкой головешки. - Сейчас
прогорит, и будем печь картошку!
- Ой, погоди! - вспомнила Шурочка. - Мне же мусор сжечь надо! - и
бросила в костер бумажный комок из кармана. Комок от жара развернулся и
показал марку, напечатанную на конверте.
- Письма жжешь? С признаниями в любви?
- С признаниями в глупости! - настроение у Шурочки испортилось
окончательно.

Глава 12

"И на фига он мне сдался?" - Шурочка открыла глаза и первое, что
вспомнила, - Женьку Линева. По привычке примерила на него корону принца -
нет, не то. Вчера они долго жгли угли, потом пекли картошку, потом ее ели и
разжигали новый костер. Благо, за дровами далеко не надо ходить - студенты
на костры изводили поленницу соседнего Дома быта. Женька все время
рассказывал что-то про Колыму, про золото Матросова, про какие-то драги и
старателей. Он, оказывается, в Томск приехал учиться с севера. Вырос там в
каком-то поселке, судя по его рассказу, самом райском месте на земле: "Талая
называется. Он как город, только маленький, на две тысячи человек. И там
курорт построили на источниках. Налимы там в речке водятся, знаешь какие! В
двенадцать лет такого на жерлянку поймал - на плече нес, хвост по земле
волочился. Жимолости, смородины, брусники - море, за два часа ведро собрать
можно. А грибы какие! Аж над березами и осинами торчат. Потому что деревья -
карликовые!"
Шурочка слушала Женьку вполуха и смотрела на языки пламени, как бы
сжигая вслед за письмом все, что с ней приключилось за последнюю неделю.
Шурочка посидела у костра часа полтора, потом Женька окончательно утомил ее
своей пьяноватой болтовней - тоже ведь отхлебнул из общей бутылки, - и она
отправилась спать. У танцплощадки наткнулась на девчонок, и Элька ей
сказала: "Шурочка, ты просто становишься роковой женщиной. Вон, Линева у
Любы отбила". А Ира Зинченко добавила: "Это он спьяну отбился. А назавтра,
как Борюсик, имени Шуркиного не вспомнит". Язва!

***

Утром Шурочка вышла на улицу. Под липой чистил зубы Женька.