"Григорий Бакланов. Нездешний" - читать интересную книгу автора

всего - нянька, пока молодые господа спали, она кормила с ложечки младенца,
тот, повязанный белым нагрудником, сидел в высоком стуле. Но уже вышла к
арфе арфистка. В ресторане было прохладно и еще прохладней от вида синего
снега за стеклянными стенами. Но арфистка в длинном платье была с голыми
плечами, белые пальцы ее ласкали струны, будто плескалась тихо вода в
фонтане.
Паша поел наспех, поднялся в номер, захватив сумку, подошел внизу к
администратору расплатиться, сдал ключ. Она проверила по компьютеру:
- Все оплачено. За два дня. А вы уже уезжаете?
- Да, дела... Я там брал в баре сигареты вот эти, бутылку воды... Вроде
бы больше ничего.
Он расплатился, с сумкой в руке вышел наружу. Поздно проснувшееся,
встало за деревьями ледяное красное солнце, оно слепило на ветру до слез. И
как раз когда он стоял в раздумье, как выбраться отсюда, подъехала черная
машина. BMW. Оттуда вылез строгий господин в золотых очках и вся в мехах
дама. Шофер нес за ними чемоданы.
У первого шлагбаума похаживали двое охранников, поигрывали полосатыми
жезлами-дубинками в руках. Оба - в летных меховых куртках. Паша решил ждать
за поворотом. Стоял, грел уши ладонью. И не ошибся, показалась машина, та
самая, в ней - только шофер за рулем. Паша поднял руку.

Здесь, на юге, была уже весна. Но деревья стояли еще голые. И под ними
в крошечном лесочке на палой листве сбились жители села с детишками, с
пожитками, какие смогли унести и увезти, со скотиной, она мычала, голодная.
Стояли и смотрели, как уничтожается их село. Били танки прямой наводкой из
длинных стволов, устремлялись сверху вертолеты, от них отрывались огненные
ракеты, и взлетали, взлетали на воздух дома. А они стояли и смотрели, все
еще на что-то надеялись.
Это чеченское село взято было без боя: вышли к командованию старики в
высоких шапках, пообещали, мол, сами выгонят боевиков, те уйдут мирно. И
правда, ушли.
Бои гремели в горах, а здесь жгли уже ботву на огородах, сгребали и
жгли прошлогоднюю ботву, готовя землю под новый урожай, и горький дым
стлался в сыром весеннем воздухе. В селе осталась только военная комендатура
и милиционеры. Но в одну из ночей вошел в село полевой командир, известный
еще с прошлой войны, с ним - триста боевиков. А кто говорил - двести, кто -
четыреста. И вот уже не первый день шли бои.
Чеченец, бежавший оттуда, рассказывал, что захваченных милиционеров и
солдат, совсем молодых ребят, резали, как скот. "Как скот резали!" -
повторял он, а односельчане, стоявшие в лесу, смотрели на него косо. Чеченец
был дерганый, какой-то вертлявый и - на одной ноге. Другая нога ремнями
привязана к деревяшке, он в нее упирался коленом, подогнув обрубок. Он
говорил, что двоих солдат прятал у себя на чердаке, но Паша ему не верил.
Вот интересно, где он эту ногу потерял?
И - когда? И оператору сказал не снимать его, хотя это мог быть
выигрышный сюжет.
А все, как всегда, - случай. Они вдвоем с оператором должны были ехать
сюда на броне, но в последний момент их тормознули, в сущности, из-за
пустяка. Не отозвали бы их, лежать бы им тоже в кювете. Он после видел этот
БМП, опрокинутый взрывом, сгоревший. Вот к чему Паша привыкнуть не мог: