"Григорий Бакланов. Непорочное зачатие" - читать интересную книгу автора

кольца, раскачался вниз головой. Елена потрепала его по волосам, когда он
слез, мило улыбнувшись, достала из сумочки два мандарина. Девочка царапнула
ногтями кожуру, но мальчик, старший, что-то шепнул ей, и они положили
мандарины на стол. Там же лежало вязанье; ожидая ее, женщина, по-видимому,
вязала на спицах, вязание успокаивает.
Вот так все девять месяцев будет она сидеть, вязать, смотреть свой
черно-белый телевизор. Это как раз неплохо, что черно-белый: меньше
облучает.
Операция прошла успешно, оплодотворенная клетка была пересажена этой
женщине. А вскоре подоспела и поездка в Грецию на симпозиум. В то лето в
Афинах стояла страшная жара, газеты писали о тепловых ударах, смертельных
случаях, Афины задыхались от смога. Но они летели поздней осенью, в чудесную
пору, из зимы в лето. И все бы хорошо, но страшная мысль овладела Еленой: а
что, если эта женщина будет не только вязать и смотреть телевизор, но именно
теперь, когда в известном смысле ей ничто не угрожает, начнет позволять
себе... "Для определенного контингента она достаточно привлекательна", -
едва не вырвалось у Елены, но вспомнила тот взгляд Игоря в передней, когда
женщина, нагнувшись, завязывала ботинок:
- Какая гадость! Что ты улыбаешься? Да, да, и на такую найдутся.
- И что ты можешь сделать?
- Надо было предусмотреть.
- Заложить в юридическое соглашение? Не смеши людей.
- И он еще веселится! Может, нам от этого мучиться всю жизнь! Нет, я
поговорю с ней.
- Запретишь? Между прочим, - он был настроен игриво, - у некоторых
женщин в этот период особенно...
- За такую цену она должна соблюдать! Нести ответственность. Я найду
нужные слова.
Но когда блеснуло под крылом Эгейское море (Боже мой, Эгейское море!) и
возник этот сказочный город на холмах, он стеной вставал в иллюминаторе,
исчезал, и стеной стояло море с корабликом на волне, и вновь
проваливалось...
- Смотри, смотри, Акрополь! - вскричала Елена.
Это был, конечно, не Акрополь, Игорь оглянулся на соседей, но гул
мотора заглушил ее голос.
И так приятно было ногам после качающегося пола ступить на незыблемый
мрамор; с легкими сумками на плечах они проходили через аэропорт, полный
солнца и света; небольшая заминка в паспортном контроле, что-то Игорь
заполнил не так, тем небрежней вид, а в душе испуг, но подозвали офицера,
все разъяснилось, улыбки, улыбки, и уже встречающие на выходе машут им,
затиснуты в багажник чемоданы, и помчались-понеслись. С переднего сиденья
профессор весь повернулся к ним, прекрасный ряд белых зубов на смуглом лице,
Елена, конечно, помнит его? Конечно, конечно! ("Убей Бог, не помнит!") А в
ушах еще гул моторов, а машина мчится под музыку, и скачут в глаза яркие
рекламы всех городов мира, попал на миг в ветровое стекло блестящий
самолетик, недвижно повис в вечном небе.
Предводительствуемые профессором, они почетно входят в прохладный холл
отеля, уважительные портье, носильщики в красной униформе и черных шапочках
покатили на никелированных каталках их чемоданы, оставив профессора
завершать формальности, они с ключами в руках поднимаются в номер, чемоданы