"Звонок из прошлого" - читать интересную книгу автора (Элтон Бен)

2

Он был ее клиентом. То есть клиентом того учреждения, где она работала и которое занималось вопросами социальной дискриминации и равных возможностей для всех категорий населения. Его случай мог быть отнесен к разряду типичных: один из тех тягостных современных случаев, когда белый человек с тоскливыми глазами, не сумевший продвинуться, заявляет о дискриминации с обратным знаком, утверждая, что его обходят по службе в интересах менее квалифицированных чернокожих лесбиянок. Проблема в том, что часто такой клиент прав: его действительно обходят по службе в пользу менее квалифицированных чернокожих лесбиянок, что стало просто навязчивой идеей политики. С пристрастием поддерживать именно те слои населения, которые в прошлом подвергались социальной дискриминации.

– И вот теперь дискриминации подвергаюсь я сам, – обреченно констатирует белый человек с тоскливыми глазами.

– В данном, конкретном случае можно сказать, что вы правы, – пытаются объяснить ему служащие бюро равных возможностей (среди которых была и Полли). – Но это не является правилом. Если рассматривать вопрос обобщенно, то вы являетесь членом социальной группы, которая имеет непропорционально более благоприятные возможности по сравнению с другими группами. Значительная часть белых людей, как правило, получает ожидаемую социальную поддержку. Все дело в том, что вы просто не попали в их число. Вам предпочли человека из менее благополучной социальной категории, но зато вы должны почувствовать преимущества общества с повышенной социальной однородностью.

Ничего удивительного нет в том, что этот аргумент ни в малейшей степени не ободрял клиентов. Но неудача, которую потерпела Полли, помогая своему клиенту, конечно, не означала, что он должен был поступить так же, как и многие другие разочарованные клиенты, то есть обрушить всю тяжесть своего социального поражения и бессильного гнева на невинную голову Полли. Тем более что для начала он не стал даже обзывать ее коммунистической шлюхой, не призывал на ее голову моровую язву и прочие напасти, не обещал уморить себя голодом на ступенях ее офиса, доколе справедливость не восторжествует. В тот первый раз он просто с гневом выскочил из офиса, хлопнув дверью.

Ах, если бы этот человек повел себя так, как и многие другие разочарованные клиенты! Для Полли это было бы просто спасением. Но вместо этого он не нашел ничего лучшего, как влюбиться в нее по уши.

Вначале это ее не очень встревожило. Раз или два он посылал ей на работу свои визитные карточки. Однажды, случайно узнав, что у нее день рождения, сбегал в цветочный магазин и принес ей в подарок прекрасную розу. А во время последней консультации он подарил ей подержанный томик «Антологии послевоенной поэзии», составленный, отметила Полли, с довольно хорошим вкусом. Томик был надписан: «Дражайшей Полли. Прекрасные слова для прекрасного человека». Полли это не очень понравилось, однако, исходя из того, что цена книги не могла превышать фунта или двух, она почувствовала, что гораздо больше неприятностей ее ожидает, если она откажется принять этот дар. К тому же она надеялась, что они видятся в последний раз.

Однако на следующий вечер этот человек явился к ней домой и, стоя на пороге, приветствовал ее так, словно они были близкими друзьями.

– Привет, Полли, – сказал он. – Я тут подумал, что неплохо бы к вам заглянуть и узнать ваше мнение о книге. Надеюсь, это не очень неудобно? Я подумал, что если это неудобно, то вы мне так и скажете.

Разумеется, Полли сразу же поняла, что подобный визит чреват для нее неприятностями. Единственное, чего она не могла себе даже вообразить, – это степень серьезности ожидающих ее неприятностей.

– Да, действительно, это не совсем удобно… Кроме того…

– Не беспокойтесь, не беспокойтесь, пожалуйста. А как насчет того, чтобы встретиться попозже? Может быть, сходим в кафе?

– Нет, Питер, – твердо ответила она (потому что этого человека звали именно Питером). – Мысль не очень удачная. Не знаю, как вы узнали мой адрес, но сюда приходить вам больше не следует. Наши отношения ограничиваются только профессиональной сферой. И любые ваши попытки войти в мою частную жизнь недопустимы.

– Боже мой! – удивленно протянул Питер. – Я прошу прощения… – После чего повернулся и выскочил на улицу.

Через пять минут он вернулся.

Он изменился до неузнаваемости. Казалось, это был совсем другой человек: к прежнему патетическому выражению лица добавилось нечто демоническое. Своим лицом Питер больше не владел: из-за крайнего напряжения лицевых мускулов каждую секунду оно приобретало новое выражение.

– Заруби себе на носу, Полли, ты не имеешь права использовать друзей, как ты этого хочешь! Тебе ясно? Я не позволю себя использовать! В офисе ты со мной разговариваешь, а потом, видите ли, говорить отказываешься!

Теперь Полли наконец поняла, кто ей в последнее время постоянно звонил по телефону. Интонации, тембр – все безошибочно указывало на Питера. Полли даже удивилась, как это она раньше не догадалась. Хотя раньше его лицо всегда выражало одну сплошную кротость.

Кротости в нем не осталось и следа.

– Ты не имеешь права сначала принимать от меня подарки, – продолжал он с тем же ожесточением, – а потом думать, что сама устанавливаешь правила игры! Отношения между людьми могут быть разорваны только двумя сторонами, надеюсь, ты это понимаешь?

Вот так штука! Страшная, ужасная штука! Оказывается, Питер с самого начала считал, что у них с Полли есть какие-то отношения! Ее отказ вызвал в нем ярость – злобную, безудержную, но в то же время справедливую ярость человека, который почувствовал себя преданным. Питер успел вложить в свои фантазии о Полли столько душевных сил, что просто не мог поверить, что его чувства не пользовались в некотором смысле взаимностью. Мысленно он уже проделал с Полли массу пикантных операций и в своем неуравновешенном состоянии был совершенно уверен, что, несмотря на все ее отказы, она испытывает к нему те же чувства, что и он.

– написал он ей как-то записку, –

Полли долго разгадывала эту головоломку и наконец вспомнила, как некоторое время назад, в ее прежней жизни, когда Питер был просто очередным тоскливым эпизодом, он заметил, что ему очень нравится ее кофточка.

Но самым ужасным было то, что через какое-то время Полли действительно почувствовала, что у нее с Питером возникли своего рода отношения. Во всем, что она делала, теперь неизменно присутствовал Питер. Охотник достиг своей цели: он стал центральной фигурой в ее жизни, в жизни совершенно чужого ему человека. Для жертвы – Полли – это состояние было сродни влюбленности, только чувство, которое она при этом испытывала, было ненавистью. В точности как одурманенный любовью человек, она постоянно была сосредоточена на своих страданиях. В то же время Питеру такой поворот событий казался совершенно справедливым. Действительно, если он отдавал своему чувству всего себя – свое время, страсть, душевные силы, – то почему бы и ей, которую он так любит, не возвратить ему хотя бы часть из того, что он на нее затратил? Неужели настоящая искренняя любовь не стоит подобной жертвы?

Питер добился даже большего: он и Полли в какой-то момент оказались в одном месте – правда, этим местом был суд. Решение направить ход дела в судебное русло не было легким для Полли. Естественно, закон не давал преимуществ ни одной из тяжущихся сторон, и вообще, как подчеркивали в полиции, нельзя привлекать к суду человека только за то, что он груб и навязчив. В те времена закон вообще не рассматривал сексуальные домогательства как преступление. Точно так же закон не принимал во внимание тот факт, что Полли была доведена этими домогательствами почти до сумасшествия.

В свою очередь, Питер совершенно не считал противозаконными свои постоянные горячечные, сбивчивые письма, в которых он выражал желание, чтобы она заболела СПИДом (которого такая сука, как она, разумеется, заслуживала). Он не считал противозаконным стоять у ее дома и глазеть на ее окна до поздней ночи. Не считал противозаконным звонить к ней в дверь в самые ранние утренние часы, когда все в доме еще спали. Страдания Полли казались суду почти мифическими.

Единственное, что они хотели знать – и требовали от Полли доказательств, – так это понесла ли она в результате действий Питера материальный ущерб. Деньги, как всегда, стояли во главе угла. Закон предписывал, чтобы Полли доказательно подтвердила, что действия Питера значительно опустошили ее кошелек. Например, что ее душевные страдания приводили к существенному снижению ее работоспособности. Или что Питер реально мешал ей зарабатывать средства к жизни.

Вот если бы она действительно могла это доказать, тогда закон заработал бы в полную силу; в противном случае ей следовало просто попытаться свыкнуться со своей проблемой.

Полли представила письмо своего доктора, рекомендацию своего работодателя, дневник своих злоключений, который посоветовали ей вести в полиции. Она рассказала о своих бессонных ночах, о своих безрадостных днях, о своих слезах и постоянном стрессовом состоянии, которое отравляло ей жизнь.

В зале суда Питер просто блаженствовал. Он наслаждался каждой подробностью, дрожа от возбуждения, он имел наконец доказательства того, что она так же одержима им, как и он ею.

Но победу все-таки одержала Полли. Судья вынес вердикт, согласно которому Питеру запрещалось приближаться к Полли и вступать с ней в контакт в течение неопределенного периода времени, а если он попытается это сделать, то рискует подвергнуться аресту. Это его не остановило, но после нескольких новых предупреждений со стороны полиции его истерические вторжения в жизнь Полли постепенно начали сходить на нет, а ее жизнь стала походить на нечто нервозно-нормальное.

Конечно, все это оставалось при ней. Она уже чувствовала, что полностью от Питера ей не избавиться никогда. Она по-прежнему окидывала взглядом улицу в обе стороны, когда выходила по утрам из дома, и опасливо пересекала лестничную площадку, когда поздно вечером возвращалась домой. Она все еще продолжала побаиваться, что в один прекрасный день он попытается всадить в нее нож за то, что она предала его любовь.

– Вообще-то я не думаю, что он способен на насилие, – храбро говорила Полли своим друзьям.

– Нет, конечно нет, – в свою очередь уверяли они.

– Я где-то читал, что подобные типы крайне редко решаются на насилие.

Но на самом деле она очень боялась.

Даже теперь, когда с их последней встречи прошло уже три месяца. И когда в ее квартире в четверть третьего ночи раздался телефонный звонок.