"Григорий Бакланов. Мой генерал" - читать интересную книгу автора

понять: человек полтора месяца не вылезал из тайги. Он поднял стопку,
готовясь что-то произнести, и опустил перед Надей глаза. После третьей
стопки я сказал:
- Ребята, а не отправиться ли мне в тайгу? Как вы на этот счет?
- Заревновал? - пробасил Гоша.
Нет, я не ревновал, я любовался Надей.
Но слаб человек: чем меньше значит, тем больше хочет казаться. Кто я
был тогда?
Никто. С огромным трудом, ценою просьб, а просить мне всегда было
мучительно, я добыл через приятелей билеты в Дом кино на премьеру фильма,
про него уже говорили, что это - событие, туда съезжалась "вся Москва", и
туда я вез Надю.
Фейерверк огней, толпа у подъезда, вечерние огни, скользящие по глянцу
машин, машины, машины, из них являлись на яркий свет и на глаза публики
знаменитости, шли сквозь строй. К нашему такси тоже кинулись: "Билетика,
билетика, нет лишнего билетика?". Контролеры в униформе в стеклянных дверях,
еще какие-то нарядные озабоченные люди, кого-то встречают цветами, парадная
лестница наверх, красный ковер, и мы поднимаемся по этой лестнице славы, в
мир званых, и надо было видеть, как держалась Надя, утверждаясь с каждой
ступенью.
Фильм действительно был хорош, режиссер, в один миг ставший знаменитым,
стоял в фойе, осажденный корреспондентами, вспышки фотоаппаратов, жужжание
телекамер, свет, свет. Приятель отвлек меня, а когда я обернулся, Нади не
было. И вдруг увидел ее: совершенно естественно, словно это и было ее место,
она стояла рядом с режиссером в направленном на них свете, в лучах его
славы: королева бала. И он, повернув голову, с живым интересом смотрел на
нее. Позже эта фотография появилась в какой-то газете, но я не видел ее.
Возвращались мы с Надей на метро.
Вроде бы, ничего не случилось, но что-то разделило нас, я случайно
заглянул чуть дальше дня нынешнего. Всю дорогу мы ехали молча, и в черном
стекле напротив, за которым мелькали огни тоннеля, я видел, как Надя
нет-нет, да и улыбнется своим мыслям. Я проводил ее до дома. "Пока!" И
легкий жест руки, который всегда восхищал меня. "Пока".
Я обрадовался внезапно подвернувшейся командировке, возможности уехать.

Глава IV

Но это только думают, что расстояния отдаляют. На самом деле, чем
дальше уедешь, тем сильней затоскуешь. Самолетишко, которым летел я в
Чувашию, был древний, оттого - полупустой, трясло его, как телегу на ухабах,
да еще попали мы в зону турбулентности. Но ничего, не рассыпался, долетели.
От Чебоксар - автобусом, он переваливался, то вдруг садился одним боком в
яму и, завывая, выползал из нее.
Несколько раз выходили толкать. Пассажиры спорили про какую-то новую
дорогу, от толчков голоса их сливались: "нов-дроги" - "стар-дроги". И под
конец согласно слились: "новы дроги, новы дроги...".
Пока мотался по колхозам, думать было некогда, но вечерами, в районной
гостинице, верней сказать - в Доме колхозника, в номере на двоих, когда
сосед мой, бухгалтер, начинал за чаем рассказывать нечто поучительное,
смотрю я на него, а вижу Надю. Ничто так не растравливает душу, как