"Григорий Бакланов. Хороший исход" - читать интересную книгу автора

Но в зале, кроме адвоката, прокурора, секретаря, экспертов и нескольких
человек, забредших сюда из любопытства, никого нет больше. В углу, отдельно
ото всех, сидит женщина в черном зимнем пальто, вся напряженная, бледная,
смотрит блестящими глазами на судью. Обвиняемый еще раз возмущенно пожимает
плечами и покоряется.
Последние тридцать пять лет, примерно столько же, сколько судье от
роду, никто никогда не называл его вот так повелительно: "Осипов!" Даже за
глаза о нем говорили "профессор", коллеги и близкие люди обращались к нему
по имени-отчеству: Дмитрий Иванович. Его звали "папа", "дедушка", и только
жена, как в молодости, как мать когда-то, звала его Митей. Но сейчас ему
говорят "Осипов!" и он не замечает этого.
Он берет одну из трех толстых тетрадей, лежащих рядом с ним на скамье,
и быстро записывает в нее, возмущаясь. Тетради эти уже целиком исписаны, он
пишет вкось на обложке что-то язвительное, это по лицу видно, и один из
экспертов с болью смотрит на него.
Для людей, кто знал его прежде, профессор Осипов за эти месяцы
переменился неузнаваемо. Он изменился не только физически, внешне, но у него
стал совершенно другой характер. Он сделался подозрителен, мелочен. Адвокат,
который готовится защищать его, уже четвертый по счету, и ему он тоже не
верит. А полтора месяца назад, не дождавшись суда, умерла его жена.
Профессор Осипов кладет тетрадь на стопку рядом с собой. На лице его
мстительное выражение. Он прячет до времени во внутренний карман
автоматический карандаш, и рука его, которой он больше тридцати лет
оперировал больных, дрожит.
Судья еще некоторое время выясняет подробности биопсии. Заседателей
двое: женщина-врач и пожилой мастер литейного цеха. Он слушает напряженно, и
сочувствие его не на стороне профессора.
- А куда же вы все это дели потом, что в лотке-то было? - спрашивает
он.
Боборыкиной кажется, что все люди знают, куда в таких случаях после
биопсии девают материал. И потому она объясняет так, что никто ничего не
может понять.
- Я чувствую, теперь все окончательно запутались, - говорит эксперт
Корзун. - Разрешите, я поясню. И она улыбается судье.
- У нас есть такая эмалированная кастрюля на десять литров, - своими
изящными маленькими руками Корзун делает округлый жест, и все смотрят на ее
руки.
Украшением их служит не маникюр, который был бы так естествен, а
отсутствие маникюра, срезанные до самой кожи ногти. Эти маленькие женские
руки - рабочие руки хирурга. - Вот в этой кастрюле в формалине - адвокат
видел, он интересовался - мы храним в подобных случаях материал. Каждый в
отдельном марлевом мешочке.
С самого начала ее объяснения пожилой мастер, смущенный тем, что
объясняют главным образом ему и к нему обращаются, начинает усиленно кивать,
показывая, что он-то как раз все понимает и знал и от этого половину
объяснения пропускает.
Тогда другой заседатель, врач, задает специально для него уточняющий
вопрос:
- Значит, вы храните в общей кастрюле, но в разных мешочках?
- Да, - подтверждает Боборыкина.