"Григорий Бакланов. Мертвые сраму не имут (про войну)" - читать интересную книгу автора

"Дайте ж я вас поцелую..."
- Дай я тебя поцелую!
Став на носки, она горячими ладонями взяла его за лицо, притянула к
себе.
- Боже, какой ты огромный! Я, кажется, никогда не привыкну. И лицо
огромное. Как у волка.
С шапкой в руке, в шинели, подпоясанный, Васич стоял перед ней,
сутулясь от неловкости и от своего большого роста.
- И пахнет от тебя сапогами и кожей...
Он увидел у нее слезы в глазах. Она отвернулась.
- Мать моя провожала отца на фронт, когда меня еще не было. И вот я
тебя провожаю. Неужели это всегда так, из поколения в поколение?
Она стояла лицом к окну, маленькая, смуглая, в своем белом халатике,
сунув руки в карманы, такая родная, что у него сдавило сердце.
В дверь заглянула операционная сестра.
- Дина Яковлевна...
Она повернулась от окна, глаза были уже сухие, только сильней обычного
горели щеки. Отогнув завязанный рукав халатика, сняла с руки часы, положила
на стеклянный столик.
- У меня сейчас операция. На двадцать минут. Ты сиди, жди здесь. Потом
я провожу тебя.
Он не решился ничего сказать ей, чтоб не волновать перед операцией. В
маленьком, сильно заставленном кабинете тылового госпиталя, среди стекла,
никеля, белой масляной краски,- от белого снежного света из окна все это
сверкало холодной чистотой,- Васич осторожно сидел на краешке стула, держа
шапку на колене. Ему хотелось курить, но он не решался здесь и так и сидел
все двадцать минут, почти не меняя положения, а рядом с ним на стекле тикали
eе часы.
Потом быстро вошла Дина,- Васич сразу же встал,- возбужденная, немного
побледневшая, пахнущая лекарствами и спиртом, повернулась к нему спиной.
- Развяжи!
A сама уже стягивала рукава халата.
- Дина! - сказал он, со всей убедительностью прижимая шапку к сердцу,
потому что хорошо знал ее характер, и на лицо его сейчас было жалко смотреть
со стороны.- Понимаешь...
За окном было сорок градусов мороза. И до станции - три километра
полем. Мысленно он видел, как она возвращается одна полем по такому морозу.
-- Я понимаю,- сказала она.- Развяжи!
Он покорно начал развязывать, надеясь только на чудо. И чудо в образе
операционной сестры заглянуло в дверь.
- Дина Яковлевна!..
Ей пришлось опять идти делать срочную операцию, а он остался ждать.
- Дай слово, что ты будешь ждать!
Он дал слово и сидел, мучаясь, слушая тиканье часиков на стекле. За
окном остановилась крытая грузовая машина. Выписанные из госпиталя солдаты
прыгали в кузов, кидая через борт вещмешки. В дверь ворвался начхоз в халате
поверх шинели:
- Товарищ капитан! Что ж вы делаете? Я бегаю, бегаю, ищу, ищу...
- Тихо! - сказал Васич.- Тихо, тихо!