"Баян Ширянов. Улица мертвых наркоманов" - читать интересную книгу автора

Баян Ширянов

Улица мертвых наркоманов


Баян Ширянов - автор романа "Низший пилотаж". Книга, откровенно
описывающая быт и нравы наркоманов, заняла первое место в конкурсе
"Арт-ТЕНЕТА-97", у жюри под председательством Бориса Стругацкого, что и
сопроводилось оживленным скандалом и расколом жюри. Новый рассказ Баяна -
финальная точка в истории героев НП.

Они есть везде. В каждом городе, в котором торчат.
Их много. Очень много. Гораздо больше, чем я знаю, или вы, не
вкушавшие кайфа и ломок, можете себе представить.
Но для меня она одна. Одна такая. Она извилиста, как Великий Джефой
путь, и так же не имеет конца. Но Улица Мертвых Наркоманов проходит не по
драгам, а по дворам тех, кто уже никогда не возьмет баян, не впустит в него
контроль и не шепнет:
- Прихо-од!..
Она, если разобраться, проходит вообще по всем дворам тех, кто торчал,
торчит, или будет торчать. И не важно, сдохнут они под колесами
незамеченной тачки, или наебнувшись из окна, или вмазав себе крутой
передоз. Они уже наркоты. И их место там. На Улице Мертвых Наркоманов. Ибо
заурядный жмурик и жмурик-торчок - это две разных породы трупаков.
Простой мертвец обычно не умирал до того ни разу. Торчок же за годы
широк имеет такой мощный опыт откидывания копыт, что переход из живого
состояния в мертвое мало что для него значит. И в загробном мире он найдет,
чем втереться. А если ебаные эзотерики лишь гонят про него, так не один ли
хуй?
Улица Мертвых Наркоманов.
Есть у нее один махонький отрезок, который я помню лучше, чем весь
остальной город. На нем жили Чевеид Снатайко, Семарь-Здрахарь, Навотно
Стоечко, Седайко Стюмчек и Шантор Червиц.
Теперь они остались только в моей памяти. Ну, не только моей, еще
много чьей, но лишь я знал их так, как знал я, и отъебитесь с прочими
дешевыми и дорогими сентенциями!
Чевеид Снатайко. Я еду на троллейбусе мимо твоего дома. В моих руках
бутылка третьей "Балтики". Я прикладываюсь к ней, поминая тебя.
Окошко на втором этаже светится, как ни в чем не бывало, но тебя за
ним давно нет.
Ты умер от заражения крови, ширнувшись какой-то дрянью.
Эх, Чевеид Снатайко, Чевеид, Снатайко.
Я помню, как одной лунной августовской ночью мы с тобой полезли в
оранжереи Биофака МГУ, где несколько недель назад ты во множестве узрел
маковые грядки.
- Мы идем на Универ,
- Подербанить папавер! - Напевал ты, зная, что papaverum ударяется на
втором слогу, а ты, назло природе и латыни, ударял его на третий.
Мы обошли с фонариком вся эту поганую оранжерею и не нашли нихуя.
Наверное, растения уже убрали и, вместо мачья, мы нарвались на сторожа.