"Джордж Гордон Байрон. Из "Разрозненных мыслей"" - читать интересную книгу автора

воспоминания, но опустил при этом все действительно _важное_ и
_значительное_, из уважения к мертвым, к живым и к тем, кому суждено быть и
тем и другим.

79


Мой первый опыт в поэзии относится к 1800 г. Он был внушен мне любовью
к моей кузине Маргарет Паркер (дочери младшего и внучке старшего адмирала
Паркера), одному из прекраснейших, недолговечных созданий. Свои стихи я
давно уж забыл, но ее забыть трудно. Темные глаза, длинные ресницы и чисто
греческий овал лица! Мне было тогда лет двенадцать - ей, кажется, на год
больше. Она умерла года два спустя в результате падения, которое повредило
ей позвоночник и вызвало чахотку. Ее сестра Августа (которую некоторые нахо-
дили еще прекраснее) умерла от той же болезни; несчастный случай, повлекший
за собой смерть Маргарет, произошел с ней, когда она ухаживала за сестрой.
Моя сестра говорила мне, что когда она навестила Маргарет незадолго до
смерти и случайно упомянула обо мне, у Маргарет сквозь бледность проступил
густой румянец; это очень удивило мою сестру, которая в то время жила у
своей бабушки, леди Холдернесс, почти не видалась со мной по семейным
причинам, не знала о нашей привязанности и не могла понять, отчего мое имя
так ее взволновало в такое время. А я, живя то в Харроу, то в деревне, не
знал о ее болезни, пока она не умерла.
Несколько лет спустя я попытался сочинить элегию. Получилось очень
плохо. Я не помню ничего равного _прозрачной_ красоте моей кузины или ее
кротости в течение нашей недолгой близости. Она казалась сотканной из радуги
- все в ней было красота и неземной покой.
Страсть моя имела обычные следствия: я не мог спать, не мог есть, не
находил покоя и, хотя знал, что она разделяет мое чувство, терзался мыслью о
том, как долго надо ждать следующей встречи - а расставались мы обычно часов
на двенадцать. Я был тогда глупцом - а впрочем, не поумнел и теперь.

80


Страсть проснулась во мне очень рано - так рано, что не многие поверят
мне, если я назову тогдашний свой возраст и тогдашние ощущения. В этом, быть
может, кроется одна из причин моей ранней меланхолии - я и жить начал
чересчур рано.
В моих юношеских стихах выражены чувства, которые могли бы принадлежать
человеку по крайней мере на десять лет старше, чем я тогда был; я имею в
виду не основательность размышлений, а заключенный в них жизненный опыт.
Первые две песни Ч[айльд] Г[арольда] я завершил к двадцати двум годам, а
кажется, что они написаны человеком такого возраста, до которого я вряд ли
доживу.

84


Года два-три назад я думал посетить одну из Америк - Английскую или