"Джордж Гордон Байрон. Речь, произнесенная в Палате лордов 27 февраля 1812 года во время обсуждения билля против разрушителей станков" - читать интересную книгу автора

людей, уличенных в тягчайшем из всех преступлений, а именно - в бедности;
виновных в том, что они преступно произвели в законном браке по нескольку
человек детей, которых они - опять-таки по причине тяжелого положения в
стране - не имеют возможности прокормить.
Конечно, владельцы усовершенствованных станков потерпели значительные
убытки. Эти машины должны были принести им большую выгоду, ибо каждая
заменяла собой нескольких рабочих, - а тем, стало быть, предоставлялось
умирать с голоду. Один тип станка был особенно выгоден: на нем один рабочий
мог выполнять работу многих - и всех лишних немедленно увольняли. Надо,
однако, заметить, что ткань, изготовленная на этих станках, получается более
низкого качества; у нас она не имеет сбыта и потому готовится кое-как и
наспех, исключительно для вывоза. У рабочих она получила название
"паутинки". Уволенные же рабочие, по невежеству своему, вместо того чтобы
радоваться столь полезным для человечества изобретениям, обижались на то,
что их приносят в жертву ради усовершенствования механизмов. В простоте
душевной они полагали, что удовлетворительный заработок для трудящихся
бедняков и их благополучие - дело более важное, чем обогащение кучки
фабрикантов путем усовершенствования промышленных орудий, в результате
которого рабочий остается без работы, ибо его труд уже не окупает расходов
на его оплату. И нельзя не признаться, что если раньше, при том размахе
торговли, которым мы некогда гордились, можно было бы ввести эти новые,
более мощные машины с пользой для хозяина и без ущерба для рабочего, то при
нынешнем положении, когда мануфактура гниет на складах и видов на вывоз
никаких нет, когда в равной мере сокращается спрос на товар и спрос на
рабочие руки, введение новых станков еще усугубляет нужду и недовольство
среди обманутых в своих надеждах рабочих. Однако истинная причина их нужды и
порожденного ею недовольства лежит глубже. Когда нам говорят, что эти люди
объединились для того, чтобы не только погубить свое относительное
благополучие, но даже уничтожить самые орудия, при помощи которых они
снискивали себе пропитание, - когда нам это говорят, можно ли не вспомнить,
что благосостояние этих рабочих, ваше благосостояние, благосостояние всей
страны было подорвано не чем иным, как нашей непримиримой политикой и
затянувшейся на целых восемнадцать лет разорительной войной? Той политикой,
которая была начата "великими мужами, коих боле нет", но пережила умерших и
стала проклятьем живых до третьего и четвертого колена! Эти рабочие не
ломали своих станков, пока станки не стали бесполезными для них - и даже
хуже чем бесполезными: пока еще не сделались для них прямым препятствием в
их усилиях добыть себе кусок хлеба. Можно ли, в таком случае, удивляться,
что в наше время, когда люди, немногим ниже стоящие на общественной
лестнице, чем вы, милорды, оказываются повинными в злостном банкротстве,
явном мошенничестве и прямых уголовных преступлениях, - можно ли, в таком
случае, удивляться, если люди из низшего класса, составлявшего, однако, еще
совсем недавно самую полезную часть населения, в час горькой нужды забывают
свой долг и совершают проступки, как-никак все же менее тяжкие, чем те, в
которых был уличен один из их представителей в парламенте? Но в то время как
высокопоставленный преступник легко может найти способ обойти закон, для
несчастных рабочих, которых на преступление толкает голод, мы изобретаем
новые неотвратимые кары и расставляем им новые убийственные капканы. Эти
люди готовы были копать землю, но лопата находилась в чужих руках; они не
постыдились бы просить милостыню, но никто им ее не подавал; свой заработок