"Лилия Баимбетова. Перемирие" - читать интересную книгу автора

перстнях и кольцах, сухонькое, покрытое морщинами, остренькое лицо с
огромными голубыми глазами, над которым седые волосы уложены в замысловатую
прическу. На худой морщинистой шее висело ожерелье из крупных коричневых
камней.
Рядом с ней пустовало место Марла. Дальше сидел кейст. Он поймал мерда
за руку и усадил рядом с собой. В торце стола пустовала место дарсая, он
тоже не пришел к завтраку. С нашей стороны стола, с краю, сидели в ряд трое
адраев, совершенно одинаковые, смуглые, сухощавые, с короткими
иссиня-черными волосами, в кожаных безрукавках, обнажавших смуглые
мускулистые руки, покрытые замысловатыми татуировками. Дальше - младший
веклинг, угрюмый, он сидел, совершенно ни на кого не обращая внимания,
опустив глаза. За ним сидел старший веклинг, а потом я. Круг замкнулся.
Начался завтрак. Принесли пшеничную кашу с мясом и разложили ее по
тарелкам. Бокалы наполнили первой переменой вина; желтоватое прозрачное
столовое вина заиграло в солнечных лучах. Зазвенели ложки и бокалы, негромко
зазвучали голоса - обычные застольные разговоры. А меня все не оставляло
ощущение странности происходящего. Нервы мои были натянуты до предела, и я
видела то, что в другое время ускользнуло бы от моего внимания. Я видела,
что широкое загорелое лицо властителя Квеста слишком неподвижно; что Ольса,
переговорив с отцом, стала вдруг озабоченной и молчаливой. И в этом
состоянии напряжения и настороженности я вдруг уловила в разговоре веклингов
тихое, почти неслышное: "Эсса Дарринг", - и вздрогнула, как от удара током.
Так я до сих пор и не знаю, действительно ли кто-то из них произнес мое
бывшее имя или мне просто показалось.
Наболтавшись вдоволь со своим сородичем, старший веклинг уже собирался
вплотную заняться едой, как наткнулся на мой взгляд. Ворон проглотил полную
ложку каши и, пережевывая, приглашающе кивнул мне.
- Куда делся дарсай? - спросила я тихо.
- Он уехал, - пробормотал веклинг с набитым ртом.
- Что-о? - сказала я громче, чем хотела. Голос мой разнесся над столом
как раз в тот момент, когда всеобщее монотонное жужжание на миг стихло.
Два-три лица повернулись ко мне, но тут же обратились к тарелкам и к
соседям: жужжание возобновилось.
- И давно он уехал? - продолжала я мешать веклингу завтракать.
- На рассвете.
- Куда?
- Ты думаешь, он мне докладывает? - буркнул веклинг.
Кашу унесли. Перед каждым поставили продолговатую серебряную тарелку с
довольно странным блюдом: грудой мелких рыбешек, политой отвратительного
вида буроватым соусом. Я подняла брови, оглядываясь по столу на своих
сотрапезников: кто рискнет это попробовать? И встретилась глазами с зеленым,
как крыжовник, недоуменным взглядом кейста; он усмехнулся мне. Остальные
ели, правда, южане не столько ели, сколько смущенно ковыряли вилками в этой
непонятной рыбной массе. По их примеру я взяла со стола маленькую двузубую
вилку и стала производить археологические раскопки на тарелке.
К рыбе подали красное вино; в бокале оно было точно такого же цвета,
как глаза у Воронов: странный цвет для вина, обычно оно бывает рубиновое
или, по крайней мере, розовое, но не алое же. Веклинг поглядывал на меня
сбоку, явно ожидая продолжения разговора: его рыба тоже не вдохновляла.
- Куда его понесло? - сказала я, - Снег же выпал, он же насмерть