"Лилия Баимбетова. Перемирие" - читать интересную книгу автора

немало портретов властительниц из разных семей (а больше всего портретов
Лорель Дарринг, черт бы ее побрал, мою знаменитую родственницу), и все они
отличались холодной классической красотой. Ольса не была исключением, ее
узкое бледное лицо было строго и правильно: тонкий нос, высокие скулы,
бледные губы небольшого красиво очерченного рта. Как и большинство северян,
она была светловолоса и сероглаза; ее огромные серые глаза были прозрачны,
как вода северных озер. Но было что-то еще в тонком невыразительном ее лице,
какое-то веселое очарование. Была ли это ее улыбка? Или волосы, не
расчесанные еще с утра, спадавшие водопадом льняных кудрей на плечи и спину?
Она шла так стремительно, что под тканью юбок отчетливо обозначались ее
ноги от колена и выше. Подобрав белые юбки, Ольса, как ребенок, запрыгнула
на кровать и принялась тормошить меня. Когда она склонилась надо мной, меня
обдало запахом ее духов - сирень, что же еще, и я слегка поморщилась.
- Уже пробили пятую стражу, соня. Вставай, а то на завтрак опоздаешь, -
говорила она, смеясь, словно я была ее давней и близкой подругой, а не
только вчера приехавшей гостьей, - Ну, сколько можно спать, Эсса.
- Не зови меня так!
- Почему? Ну, ладно, - вздохнула она и тут же оживилась, - А знаешь, мы
очень похожи. Я еще вчера заметила. А тетушка Лайса так прямо охнула, как
тебя увидела. Ну, вставай же!
А мне подумалось, что неведомая тетушка охала вовсе не по поводу моего
сходства с Ольсой, скорее уж Лорель Дарринг она вспоминала в тот момент.
Пришлось встать. Откинув сиреневое тяжелое одеяло, я вылезла из-под
него в холодный свежий воздух, зябко вздрагивая. И пока я умывалась, поливая
себе из принесенного изящного сиреневого кувшина, пока вода лилась и
плескалась в золоченом тазу, Ольса продолжала болтать за моей спиной -
что-то о своей тетушке, которая уже стала совсем старухой, а замуж не
выходит, только и знает, что ездить верхом и махать мечом, как мужчина. А
потом вдруг прохладные тонкие пальцы легли на мое обнаженное плечо, и Ольса
развернула меня к зеркалу.
- Посмотри, правда, мы как сестры?
Я вздохнула. Мне не хотелось с ней соглашаться - и особенно в этом, -
но она была права. Сходство было самым общим, но оно было, в его
существовании трудно было усомниться. То же узкое тонкое лицо, то же тонкий
нос, бледные губы, те же самые глаза, большие и прозрачно-серые. Разными
были только волосы. Но Ольса вся светилась оживлением, а я выглядела
маленькой и обиженной и казалась ее младшей сестренкой. Может быть, из-за
роста, ведь я едва доставала ей до плеча? Интересно, почему она не носит
зеленое, ведь это ее геральдический цвет? И вчера, и сегодня она была в
белом.
Я сгребла в охапку свои вещи, накиданные на кресло, бросила их на еще
не заправленную кровать и запрыгала на холодном полу, натягивая брюки. Потом
села на кровать, вытащила из-под скомканного плаща свою безрукавку.
- Почему бы тебе ни надеть платье? - сказала Ольса, присаживаясь рядом
со мной. Я высунула растрепанную голову в вырез, - Тебе нет нужды носить
оружие сейчас, - продолжала Ольса, - твоя война осталась за триста лиг. Ты
прелестно выглядела бы в платье.
Я только скривилась в ответ. Одернула тунику, натянула сапоги. Взялась
за гребень. Единственное мое достояние было перепутано со сна и
расчесываться не желало. Пока я сражалась с волосами, Ольса продолжала