"Лилия Баимбетова. Единорог" - читать интересную книгу автора

правда, кажется, что это не так уж и страшно. Я, в сущности, никогда за себя
не боялась. Мой страх всегда был сродни тому страху, который испытываешь
перед экзаменом - или ночью в пустой квартире. Это страх беспредметный и
беспричинный, это страх не за свою жизнь или благополучие, а просто страх. И
кстати, я готова поспорить, что Ва-лерка таких страхов не знает. Он из тех,
кто может бояться смерти - и только, из тех, кто видел смерть слишком
близко.
А я отчего-то не боюсь. Мои родители умерли всего год назад, но смерть
про-должает оставаться для меня абстрактным понятием. А кто же боится
абстрактных по-нятий? Не я, во всяком случае.
У меня всегда было очень странное ощущение - ощущение собственного
бес-смертия. Я даже падать не боялась в детстве. Мне кажется, вот скажут
мне, прыгни сейчас с балкона, я пойду и прыгну. Из пустой бравады. Я боюсь
неведомого, но смер-ти, боли, страданий я не боюсь. Глупо. Скажи я это
вслух, люди решат, все это лишь потому, что я не знала страданий. Может
быть, конечно, все так и есть. Не знаю. Не знаю.
Уже половина второго. Уже завтра. И скоро я увижу Валеру.
Но есть кое-что, чего я боюсь. Зачем Саша сказал, что за близких Валера
отдаст жизнь? Эти слова крутятся и крутятся у меня в голове. Вся беда в том,
что он уже - в моем сердце. И мне страшно за него. Не за себя, за него, хотя
это за меня нужно боятся: невинная двадцатилетняя девочка и почти
сорокалетний мужчина, прошедший войну, тюрьму и кучу еще всякий гадостей. А
мне чуть-чуть, но все же за него страшно. В глу-бине души я чувствую, что
кончу не лучше, чем мои родители, и не дай бог в тот мо-мент рядом со мной
оказаться Валерке. Он же привык решать такие (опасные) ситуа-ции. Он привык,
это написано у него на лбу - аршинными буквами. Но с этой ситуаци-ей не
справился даже мой отец.
Ну, зачем Саша это сказал? Я же не засну теперь.

Инна Михайлова, 19 лет, студентка 3-го курса географического
факультета:
Сколько я ее помню, парней у Лерки не было. Она не интересовалась
парнями. В некоторых отношениях Лерка так и осталась маленькой девочкой.
Например, когда мы учились в классе десятом, ей как бы в шутку подарили
Барби. И она загорелась. У нее этих Барби было три или четыре, и она шила
для них бальные платья, очень красивые, кстати сказать. Это у нее целый год
продолжалось, по-моему.
Я не хочу сказать, что Лера была инфантильна. Но она словно не доиграла
в дет-стве, не дошалила. В ней навсегда сохранилось что-то детское.
Парни Лерку не интересовали. Ей нравились киноактеры, певцы, но на тех,
кто каждый день проходил мимо нее, она внимания не обращала. Сама-то она
парням нра-вилась. Лера не была красавицей, но она все равно привлекала
внимание, таким уж она была человеком - ярким, театральным. Она словно
постоянно работала на публику.
Вы знаете, про этого Валеру я ведь ничего не знаю. Самое странное, что
Лерка про него ничего не рассказывала, даже словом не обмолвилась. Я только
видела его один раз мельком, и все.
Вы действительно думаете, это он ее убил? Я не знаю, честное слово, я
ничего про него не знаю. Но знаете, Лера ведь была такой наивной, она могла
связаться с лю-бым подонком, просто не понимая, что он подонок. Казалось,