"Лилия Баимбетова. Единорог" - читать интересную книгу автора

- Вообще не езжу.
- А что так?
Он обнял меня сзади и положил голову мне на плечо.
- А что там делать? - сказал он равнодушно.
- Родня все-таки.
- Да какая это родня. Я им не больно нужен. Ну, и они мне не особенно.
Ты обещала о себе рассказать.
- Разве? - удивилась я.
- Обещала-обещала.
- Валер, тебе тридцать восемь, а мне девятнадцать. Мне и
рассказывать-то нече-го,
- Так кто из нас рассказывать не хочет?
- Мой отец был историком, - сказала я раздраженно, - Мама не работала,
сидела дома. Кроме меня, детей у них не было. Бабушек, дедушек я никого не
знаю. Я закон-чила школу, поступила в университет. Все. Ничего интересного.
- Нашли того, кто их убил? - спросил он вдруг. Серьезно так спросил.
- Нет, - сказала я.
- В милиции что говорят?
- Да ничего они не говорят.
- Хочешь, я по своим каналам попробую выяснить что-нибудь?
- Не надо.
- Почему?
Я пожала плечами. Я не знала. И сейчас не знаю. Я отворачиваюсь от
того, чем он занимается, закрываю на это глаза, и отчего-то думаю, что так и
дальше будет про-должаться, что это у меня выйдет.
Мы посидели еще немного на кухне, потом переместились в большую
комнату. Посмотрели телевизор немного. Валерка то ли на экран смотрел, то ли
в окно за теле-визором. А я смотрела на Валеру. Искоса, тихонько. В профиль
он казался старше. На виске просвечивала синеватая жилка. В общем,
бедненький телевизор.
В Валеркином облике есть что-то необычайно чистое, невинное, похожее на
не-винность листа бумаги, на законченность ясного неба или неподвижной
водной глади. Он очень странный, по-настоящему странный. Не очень-то он
похож на человека, если честно.
Мне хочется коснуться его лица, тонкой бледной кожи. Цвет его кожи
такой ровный, каким бывает лишь после наложения тона; в общем-то, из-за
этого Валерка и кажется таким юным. - из-за ровно-бледной, натянутой кожи.
Ресницы у него редкие. С правой стороны, в уголке губ есть маленький шрамик,
я только теперь это заметила. Из-за этого шрама улыбка у Валерки выходит
слегка кривоватой. Я спросила, он ска-зал, что упал в детстве и порвал угол
рта.
В кино мы сегодня так и не попали. Просто гуляли по улицам. Шел тихий
сне-жок. Большую часть времени мы просто молчали. Наверное, это и есть
любовь - когда люди настолько разные, что им даже поговорить не о чем, но им
все равно хорошо вме-сте. Больше чем хорошо.
Мы просто ходили, медленно, под руку. В каком-то дворе посидели на
качелях. Валерка вяло раскачивался, перебирая ногами по снегу. В этом дворе
множество было тоненьких невысоких рябинок - не деревья, а макеты деревьев,
ей-богу. На снегу полно было опавших красных ягод, они валялись россыпями в
сугробах. Валерка достал сига-реты, вытряс одну, сунул сбоку в рот.