"Николай Бахрошин. Судный четверг ("Звездный штрафбат" #2) " - читать интересную книгу автора

младшего урядника, рекомендуется на должность командира отделения. Участие в
войсковых операциях на планетах та-та-та-та...
Информация вроде бы обо всем, разведотделы не упускают ни одной мелочи.
Только человека за такой стандартной характеристикой все равно не увидишь,
давно уже убедился Семен.
Понятно, фронтовик, опытный солдат, кресты и медали просто так не дают,
ранения - тоже показатель. Но что за человек Петр Егорович Зимин? Чего
хочет, на что надеется, чем живет? Почему на смуглом, невозмутимом лице с
явной примесью татарско-азиатских кровей часто появляется выражение, весьма
похожее на надменность? Неоконченное высшее не забывается или былые
спортивные победы заставляют вздергивать нос?
А почему, в таком случае, отказался от офицерской школы? Был бы сейчас
хорунжим или даже сотником, на фронте это быстро. Или данное самолюбие,
которого здесь (очевидно!) вагон и маленькая тележка, не нуждается в
подтверждении на иерархической лестнице? Как там говорят психоаналитики -
честолюбие наоборот? Сами мы невысокие, зато гордые до небес, на чем стояли
и стоять будем, как поганки под радиацией.
"Разберемся, конечно! - подытожил про себя есаул. - Если успеем до
очередной мясорубки! А нет - похоронная команда быстро закончит психоанализ
киркой и лопатой. Живенько так, развивая мысль в духе черного юмора..."
Все это время Семен честно прислушивался. Движок гравимобиля он точно
слышал, сиплый гул воздуха, рассекаемого движением аппарата, тоже
присутствовал. А что еще? Что же такое услышал Зимин? За звуками скорости -
вроде бы ничего другого.
Или гонщики настолько привыкают слышать движение своих машин, что для
них оно уже не является полноценным звуком? Просто фоном, на который не
обращаешь внимания и на фоне которого все остальные звуки проявляются
отчетливо, как в тишине.
Нет, вроде бы ничего настораживающего...

* * *

Гравимобиль тормознул резко, быстро, сразу завалился на левый бок и
вздыбился от избытка разгона. Есаул инстинктивно вцепился в сиденье, лязгнул
зубами, больно прикусил от неожиданности губу, потом охнул и только потом
громко и матерно выругался.
Остановился Зимин мгновенно - ловкое, красивое торможение
профессионального гонщика. Но Семен только через мгновения сообразил, что
оно ловкое и профессиональное. Первое впечатление было похоже на полновесный
нежданный пинок под задницу.
- Но! Корова! Не дрова везешь, в бога душу!..
- Ваш бродь!
Губа болела и вроде бы даже закровила, чувствовал Семен.
- Да чтоб у тебя хрен на лбу вырос! Чтоб тебе на том свете соломки не
постелили!.. А... Ага! Да вижу я, вижу...
Зрелище действительно было неожиданное. Прямо по курсу перед
гравимобилем темные скалы словно бы сошлись в круг, образовав почти
правильную геометрическую фигуру. Все те же камни, с теми же трещинами и
подпалинами, только стояли слишком уж ровно... А над ними, прямо над
скалами, крутилось огромное красно-огненное кольцо. Вроде святого нимба,