"Разведчики в тылу врага" - читать интересную книгу автора (Федотов А С, Романов С П, Сироткин М В)

Высота 208

Работники политотдела 26-й армии, войска которой должны были нанести контрудар, разъехались по полкам и дивизиям, чтобы принять участие в боевых действиях.

Инструктор политотдела армии политрук Гнидаш прибыл в штаб одной из дивизий, когда там заканчивались приготовления к бою. Из обсуждения офицерами штаба предстоящего боя Гнидаш понял, что в полосе наступления дивизии находится высота 208, овладению которой штаб придавал очень важное значение. Высота господствовала над местностью, поэтому занимавшие ее фашисты имели хороший круговой обзор, расположенные на ней огневые средства могли простреливать окружающую местность на большом расстоянии. Хорошо понимая тактическое значение высоты 208, гитлеровцы усилили оборонявшие ее подразделения большим количеством пулеметов и минометов. Огнем с этой высоты они могли замедлить или даже сорвать продвижение дивизии, так как обходящие ее войска попали бы под фланговый огонь пулеметов и неизбежно понесли бы большие потери.

Гнидаш решил, что его место — в тех подразделениях, которые будут наступать непосредственно на высоту 208, и направился гуда. На рассвете 19 июля после короткой артиллерийской подготовки войска 26-й армии перешли в наступление.

Находившийся в первом эшелоне стрелкового полка батальон капитана Воронина имел задачу уничтожить противника, обороняющего высоту 208, захватить ее и удерживать до подхода остальных сил полка.

В первой цепи батальона шел политрук Гнидаш. Противник вел сильный артиллерийский и минометный огонь.

Снаряды и мины рвались со всех сторон. Падали сраженные осколками солдаты и офицеры, но батальон продолжал продвигаться вперед.

У подножия высоты перед батальоном выросла сплошная стена пламени, дыма, пыли — артиллерия противника открыла неподвижный заградительный огонь по заранее подготовленному рубежу. Батальон залег.

По цепи передали приказ командира батальона — «Приготовиться к броску. Бросок по сигналу. Сигнал — красная ракета». Наша артиллерия, поддерживая атаку пехоты, открыла огонь на подавление вражеских батарей. Заградительный огонь противника стал ослабевать и наконец прекратился. В воздух взвилась красная ракета. Гнидаш первым поднялся и, слегка пригнувшись, бросился вперед, увлекая за собой солдат.

Преодолеть зону заградительного огня следовало как можно быстрее. Промедление грозило гибелью многим солдатам. Через несколько секунд огонь противника возобновился почти с прежней интенсивностью, но снаряды падали уже позади. Большинство бойцов батальона успели проскочить через опасный рубеж.

Батальон ворвался на склоны высоты 208, но дальнейшее его продвижение вновь замедлилось. Фашисты отчаянно сопротивлялись. Воины короткими перебежками приближались к вражеским окопам и забрасывали их гранатами. Обе стороны несли большие потери. Во второй роте, в цепи которой находился политрук Гнидаш, были убиты или ранены все офицеры. Гнидаш принял командование ротой на себя.

Медленно, но упорно рота продвигалась вперед. Когда до вершины высоты оставалось метров восемьдесят, огонь вражеских пулеметов и автоматов снова прижал солдат к земле. Хорошо замаскированные станковые пулеметы противника накрыли роту перекрестным огнем. Гитлеровские автоматчики, сгруппировавшиеся на вершине высоты и укрывшиеся за камнями, длинными очередями вели огонь по наступающим.

Дымилась земля вокруг советских воинов. Нельзя было поднять голову. Гнидаш лежал вместе со всеми, прильнув к земле. Одна неотвязная мысль сверлила его мозг: «Высота должна быть взята во что бы то ни стало, от этого зависит выполнение задачи всей дивизией».

Весь подобравшись, он вскочил и, крикнув: «Товарищи, за мной, вперед!» — не пригибаясь, побежал, стреляя на ходу из пистолета.

Почувствовав сильный удар в левое плечо, Гнидаш на мгновение остановился, широко раскинув руки, чтобы не потерять равновесия. «Ранен, — понял он. — Но все равно надо быстро двигаться вперед, иначе атака может захлебнуться». Стараясь не замедлять бега, он устремился к вершине. Солдаты, держа наперевес винтовки с цримкнутыми штыками, теперь обгоняли его.

У самой вершины, где советские воины дрались с фашистами в отчаянной рукопашной схватке, Гнидаш столкнулся с гитлеровцем, выскочившим откуда-то из-за груды камней. Не целясь, политрук в упор выстрелил, из пистолета, и враг, выронив автомат, рухнул на землю. Не оглядываясь, Гнидаш побежал дальше. Между тем гитлеровец приподнял голову, подтянул к себе автомат, прицелился и выстрелил. Он успел сделать только одну очередь: пробегавший мимо наш солдат остановил его прикладом. Сраженный фашистской пулей, Гнидаш, пробежав по инерции несколько шагов, ничком упал на выжженную солнцем траву.

Несколько мгновений он лежал без движения, затем, с трудом приподнявшись на руках, взглянул в ту сторону, откуда слышались частые выстрелы и разрывы ручных гранат. Бой шел уже за обратным скатом высоты 208. «Взяли»,— подумал он и потерял сознание.

Батальон капитана Воронина, в составе которого наступала вторая рота во главе с временным командиром политруком Гнидашем, овладел вершиной высоты 208 и прочно закрепился на ней. Подошедшие следом остальные подразделения полка полностью очистили высоту от противника. Теперь с этой высоты по гитлеровским войскам били наши пулеметы и минометы. Дивизия получила возможность развивать успех.

Когда бой несколько стих, двое солдат из второй роты пошли искать инструктора политотдела армии, который принял командование ротой в трудный момент и вел ее на последний штурм высоты,— фамилию его они не успели узнать. Гнидаш лежал в луже крови, крепко зажав в правой руке рукоятку пистолета. Когда политрука осторожно приподняли, он тихо застонал. Солдаты бережно отнесли раненого на санитарный пункт.

На войне любят и уважают смелых людей. Всего несколько часов провел политрук Гнидаш во второй роте, но его задушевные беседы перед боем и решительные, смелые действия в бою запомнились солдатам. Долго с любовью вспоминали они этого почти незнакомого, но ставшего таким близким политработника.