"Владислав Бахревский. Похороненный среди царей" - читать интересную книгу авторародственное дело этих самих-то по себе совсем неплохих людей, христиан,
вкладчиков русских монастырей, строителей храмов Божих. Сидя на почетном месте, но опять-таки неприметно, Михаила Васильевич глядел на родню, будто видел впервые. Всепрощение распирало его грудь. Любовь и всепрощение. Слетелись, как птицы, в гостеприимное гнездо ради малого птенца, ради княжича Алексея, ну, и ради того, кто ныне озарен светом царской любви, ради тебя, князь Михаила. Закачает завтра деревья ветер лют, и все эти птицы бросятся кто туда - в траву, в кусты, иные на воду сядут. Но то завтра. И быть ли ветру, а любовь да согласие - до слез приятны. Любовался князь тихою красотой и кротостью своей супруги. Александра Васильевна могла бы нынче, как белочка, на виду у всех попрыгивать-поскакивать, муж-то вон как воспарил, а она, милая, все в тенечек, все за чьюто спину становится. - А что же это князь не пьет не ест? - перед Михайлой Васильевичем, плавная, как пава, черными глазами поигрывая, стала кума княгиня Екатерина Григорьевна. - Завтра надо в Думе быть, - отговорился князь. - От кумы чашу нельзя не принять" За здравие крестника нельзя не выпить! Твоя чаша, Михаил Васильевич, особая - пожеланье судьбы будущему -Ай, красно говоришь!- воскликнул хозяин дома князь Воротынский,- Пей, Михаила Васильевич, кумовскую чашу. Пей ради княжича. И, приникая губами к питю, посмотрел князь Михаил, блюдя вежливость, в глаза Екатерины Григорьевны. Черны были глаза кумы. Лицом светилась, а в глазах света совсем не было. "Не пить бы мне этой чаши", - подумал князь и осушил до дна. Пир шел веселее да веселее, а Михаиле Васильевичу страшно что-то стало, все-то он руками трогал и вокруг себя и на себе. И не выдержал, встал из-за стола и, ухватя жену за руку, взмолился: - Отвези меня домой, княгиня Александра Васильевна! Сделался вдруг таким белым, что все гости увидели, как он бел. И тотчас хлынула кровь из носа. - Льда несите! Пиявок бы! Да положите же его на постель! - Домой! - крикнул Михаила Васильевич жене. - К Якову скорее! Пусть доктора пришлет. Немца. |
|
|