"Десмонд Бэгли. Пари для простаков " - читать интересную книгу автора

был с вами резок, доктор Уоррен. Благодаря вам я многое узнал. Конечно, я
очень виноват. Но ведь и вы не без греха. Вы знаете, как сокрушить
наркоманию, но сами ничего не предпринимаете. Разве это порядочно? - Он
двинулся к двери. - Не трудитесь меня провожать. Я найду дорогу.
Уоррена словно застали врасплох, он встревоженно вскочил со своего
места, когда дверь за Хеллиером закрылась, и прошел по кабинету. Медленно
вернулся к своему креслу и сел. Зажег сигарету и погрузился в глубокое
раздумье. Затем он яростно помотал головой, словно пытался отогнать
назойливую муху. "Возмутительно! - прошептал он. - Просто возмутительно!"
Он долго не мог успокоиться. Совесть его была потревожена.
В тот вечер он направился по Пикадилли в Сохо. Он шел мимо ресторанов,
ночных клубов, кафе со стриптизом. Это были места, куда часто наведывались
его пациенты, и нескольких он встретил. Они в знак приветствия махали
руками, он машинально отвечал и шел дальше, почти ничего не замечая вокруг,
пока не очутился на Вардур-стрит вблизи дирекции кинокомпании Риджент.
Он посмотрел на здание и громко воскликнул:
- Это просто возмутительно!

3

Сэр Роберт Хеллиер тоже плохо спал этой ночью. Он отправился домой и
почти совершенно не помнил, как туда доехал. Шофер заметил, что хозяин в
мрачнейшем настроении, и, прежде, чем поставить машину в гараж, позвонил
слуге Хеллиера Хатчинсу.
- Старый хрыч не в духе сегодня, Гарри, - сказал он. - Держись от него
подальше и будь тише воды, ниже травы.
Поэтому, когда Хеллиер вошел в свой особняк, Хатчинс приготовил для
него виски, стараясь не попадаться ему на глаза. Но Хеллиер не обратил
никакого внимания ни на виски, ни на Хатчинса и, погрузившись в глубокое
кресло, предался размышлениям.
Чувство вины терзало его. Уоррен положил его на обе лопатки. Впервые в
жизни он потерпел поражение. Он презирал себя самого и еще больше Уоррена за
то, что тот ткнул его носом в его пороки. Но положа руку на сердце он
вынужден был признать, что превысил пределы допустимой обороны и напоследок
оскорбил Уоррена, не желая признать его правоту и, следовательно,
превосходство.
А что же Джун? Что она значила для него? Он вспомнил о ней, прежней -
веселой, легкой, беззаботной. Когда он был готов дать ей все, от самых
дорогих и модных туалетов до престижных школ, балов, каникул в Европе и
всего прочего.
Всего, кроме себя самого, - думал он с раскаянием.
А затем с Джун что-то случилось. Откуда-то в ней возникла ненасытная
страсть к деньгам, не к нарядам, не к прочим благам, а именно к деньгам.
Хеллиер всю жизнь пробивался сам, считал, что молодые люди должны сами всего
добиваться. И если поначалу он пытался увещевать дочь, то потом все их
встречи заканчивались бурными скандалами. В конце концов он потерял терпение
и перестал с ней видеться. Уоррен прав: он оттолкнул от себя дочь, так и не
поняв, что с ней произошло.
После кражи серебра он убедился, что дочь для него безвозвратно
потеряна, и единственное, что его заботило, - как бы этот скандал не