"Десмонд Бэгли. Оползень (авантюрный роман) " - читать интересную книгу автора

пришлось утихомиривать с помощью лекарств. Я не помню этого. Все, что я
помню, - какое-то ужасное ощущение пустоты, когда я понял, что не знаю, кто
я.
Я достаточно подробно изложил историю моего нового рождения.
Удивительно то, что я жил в течение этих недель, нимало не беспокоясь о том,
кто я такой. Позже мне все разъяснил Саскинд.
Доктор Мэтьюз, специалист по пересадке кожи, был одним из группы
специалистов, которая по частям сшивала меня, и он первый обратил внимание
на то, что со мной что-то неладно, помимо состояния моего тела, разумеется.
И в группу дополнительно включили Саскинда. Я никогда не звал его
по-другому, он сам и представлялся так - Саскинд, и стал он для меня просто
хорошим другом, ничего больше. А это, я полагаю, и есть главное достоинство
психиатра. Когда я уже встал на ноги и мог выходить из здания госпиталя, мы
часто гуляли вдвоем и даже вместе пили пиво. Не знаю, насколько обычен такой
метод психиатрического лечения, - я-то всегда думал, что эти охотники за
душами предпочитают вцепиться в больного, прочно сидя на мягкой табуретке
рядом с его койкой. Но у Саскинда оказались свои подходы, и он вправду стал
моим другом.
Он вошел в полутемную комнату и посмотрел на меня.
- Я - Саскинд, - сказал он коротко и оглядел комнату. - Доктор Мэтьюз
считает, что тебе можно дать больше света. По-моему, идея хорошая. - Он
подошел к окну и раздвинул занавески. - Темнота плохо действует на психику.
Он вернулся к кровати и стоял, глядя на меня. У него было волевое лицо
с крепкой нижней челюстью и носом, похожим на клюв, но глаза - неожиданно
мягкие, карие, словно у умной обезьяны.
- Можно, я сяду?
Я кивнул головой, и он пододвинул к себе стул, подцепив его ногой.
Затем он непринужденно сел, положив ногу на ногу, и я даже увидел его
полосатый носок и выше - кусок волосатой кожи.
- Ну как самочувствие?
Я опять покачал головой.
- В чем дело? Ты что, дара речи лишился?
Я вновь не отвечал, и он сказал:
- Слушай, парень, ты ведь в беде. Как же я смогу тебе помочь, если ты
со мной не разговариваешь?
Прошедшая ночь была для меня ужасной. Я бился над вопросом: "Кто я?" -
и к утру оказался не ближе к его решению, чем вначале. Я устал и не
испытывал желания говорить с кем бы то ни было.
Саскинд начал говорить сам, негромким, мягким голосом. Я не помню, что
он тогда сказал в точности, но потом он возвращался к этой теме
неоднократно, и я думаю, что его речь тогда выглядела примерно так:
- Эта проблема рано или поздно возникает в жизни каждого человека, и он
вдруг задает себе в высшей степени неудобный вопрос: "Кто я?" и
сопутствующие этому вопросы: "Почему я существую? Почему я нахожусь здесь?"
К человеку равнодушному эти вопросы приходят поздно, может быть, уже на
смертном одре. Люди думающие спрашивают себя об этом раньше, погружаясь в
мучительную работу мысли.
Именно из такого самовопрошения произошло много прекрасных вещей, хотя
так бывало и не всегда. Некоторые из тех, кто подступали сами к себе с этими
вопросами, сходили с ума. Некоторые становились святыми. Большинство же