"Десмонд Бэгли. Высокая цитадель" - читать интересную книгу автора

Это оказалось нелегким делом. Пибоди был крупным, рыхлым человеком,
тело его отказывалось ему подчиняться, но все же им удалось дотащить его до
хижины и без особых церемоний бросить на лежанку. Форестер, задыхаясь,
проговорил:
- Этот идиот погубит нас всех, если мы не будем следить за ним. - Он
немного помолчал. - Я пойду с вами, две пары глаз все-таки лучше.
Они вернулись к камню, вскарабкались на него, легли бок о бок и начали
вглядываться в темные склоны гор. Прошло минут пятнадцать. Ничего не было ни
видно, ни слышно. Форестер нарушил молчание:
- По-моему, все в порядке. - Он поворочался и сменил позу. - Что вы
думаете о старике?
- Мне кажется, с ним все нормально, - ответил О'Хара.
- Хороший мужик, настоящий либеральный политик. Если он протянет
подольше, из него выйдет неплохой государственный деятель. К сожалению,
здесь либералы долго не держатся, а он к тому же слишком мягок. - Форестер
усмехнулся. - Даже когда речь идет о жизни и смерти - заметьте, его жизни и
смерти, не говоря уже о его племяннице, он настаивает на демократической
процедуре. Он хочет, чтобы мы проголосовали, отдавать его в руки коммунистов
или нет. Представляете?
- Я бы никого не отдал коммунистам, - сказал О'Хара. Он искоса
посмотрел на темную фигуру Форестера. - Вы говорили, что можете управлять
самолетом. Вы что, работаете на самолетах своей компании или что-нибудь в
этом роде?
- Да нет, черт возьми. Моя компания не такая уж богатая и большая. Я
служил в авиации - летал в Корее.
- О, и я тоже, - сказал О'Хара. - Английские военно-воздушные силы.
- Вот как! А где вы базировались?
О'Хара рассказал ему.
- Значит, вы летали на "Сейбрах", как и я. У нас были совместные
операции - черт, мы, наверное, вместе летали.
- Возможно, - согласился О'Хара.
Они погрузились на некоторое время в молчание, затем Форестер спросил:
- Вам приходилось сбивать "Миги"? Я сбил четыре, а потом меня отправили
в резерв. Я безумно переживал, хотел быть героем, эдаким козырем.
- Для этого вам нужно было сбить минимум пять, да?
- Да. А на вашем счету сколько?
- Парочка, - ответил О'Хара.
На самом деле он сбил восемь, но это относилось к той части его жизни,
о которой он предпочел бы забыть, поэтому не стал об этом распространяться.
Форестер почувствовал это и вопросов больше не задавал. Через несколько
минут он сказал:
- Ну ладно, пойду, пожалуй, посплю немного, если смогу, конечно. Нам
надо рано встать.
Он ушел, а О'Хара остался лежать, всматриваясь в темноту и думая о
Корее. Она была поворотным пунктом в его жизни. До нее он уверенно шел
вверх, а после началось скольжение вниз - к Филсону, теперь - вот сюда.
Интересно, чем же он кончит?
Мысли о Корее привели его к воспоминаниям о Маргарет, о письме. О'Хара
получил его перед самым вылетом, успел прочесть, стоя на поле аэродрома.
Американцы называют такого рода письма "Дорогой Джон". В нем она буднично