"Эдуард Багиров. Гастарбайтер " - читать интересную книгу автора

припрятывал изрядные суммы в заначку и - вы не поверите! - каждый день
покупал себе бутылку пива. Потом сезон торговли луком закончился, и Барыга
исчез с горизонта, а я снова остался без работы и снова начал помогать
матери таскать мешки.
Вы спросите - откуда же падали мне эти непонятные деньги? Проще всего
было бы объяснить это божьим промыслом, но, увы, в наше время бог крайне
редко заглядывает на эту планету, да и не верю я в него. О происхождении
сумм я догадался в последний день своей славной торговли, буквально за
несколько минут до последнего отчёта Барыге.
Помните, я упоминал о пластиковом тазике? Так вот - тазик сей весил
около четырёхсот граммов. А в промозгло нищих Кулебяках мало кто покупал
более двух кило лука. А теперь представьте - с каждой продажи я имел навара
целых четыреста граммов! Четыреста граммов репчатого лука, ценою в три рубля
пятьдесят копеек... Сейчас вспоминать об этом грустно.
Самое удивительное было не в этом тазике. А в том, что въедливым
кулебякским бабулькам ни разу не пришло в голову просто перевесить покупку
на контрольных рыночных весах. Я склоняюсь к мысли, что дело было в той
самой несчастной луковице, которую я всегда с улыбкой добавлял сверху веса.
И каковая, в конце концов, перевешивала чашу в мою пользу, притупляя
бдительность этих престарелых церберов с авоськами.
Поняв суть дела, я уяснил себе вывод: не стоит быть мелочным и жадным.
Не надо. Жадность сгубила не одного фраера. Эту луковую историю я запомнил
тогда на всю жизнь. И принесла она мне несравнимо больше дивидендов, нежели
был бы я рвачом и стяжателем.

Кабак

Как-то раз, делая очередной заход на склад за мешками сахара, вместо
обычного завскладом я обнаружил там какого-то неизвестного мне мужика.
Здоровенный, лет сорока, в засаленном тренировочном костюме, с толстенной
золотой цепью на бычьей шее и откровенно бандитской физиономией. Он смачно
жрал арбуз, прочно вцепившись пальцами в корку, вытирал рукавом стекающий по
физиономии сок и совершенно по-свински сплёвывал косточки прямо на пол. "Фу,
блин, мерзость какая", - подумал я, отвернулся и начал грузить мешки в
тачку.
- Ну, чего, щегол, тяжело небось? - боров смачно рыгнул и ехидно
подмигнул мне.
- Да ну, что ты, - в тон ему ответствовал я. - Это же легче лёгкого.
Попробуй сам, если не веришь. Полцентнера всего, ерунда какая.
- А чо, и попробую, - неожиданно ответил мужик, вытер ладони о треники
и легко, как пуховые подушки, небрежно набросал на заскрипевшую тачку пять
мешков.
- Ты в своём уме, дядя? А переть на рынок двести пятьдесят кэгэ кто
будет? - я сам весил тогда шестьдесят пять, немногим более
одного-единственного такого мешка, и возил, соответственно, не более трёх
штук зараз. Мужик оглядел меня с ног до головы и сконфуженно почесал
затылок.
- Да, в натуре. Ну, да чего уж теперь. Не обратно же их выкладывать.
Примета плохая. Не ссы, пацан, я помогу. На тебе ключ, двери запри.
Видимо, первое впечатление о нём у меня сложилось несколько ошибочное.