"Светлана Багдерина. Иван-Царевич и С.Волк " - читать интересную книгу автора

некоторой смелости, и он почти не дрожащим и не испуганным голосом вдруг
почему-то прошептал:
- Я один. Я заблудился. Я на огонь пошел. Я ничего плохого не сделал. Я
только перночевать, то есть, переночевать, хотел попроситься.
Давление кинжала заметно ослабло.
- Да, ты и впрямь не из них, - задумчиво проговорил голос. - Может, ты
и вправду заплутал. Тебя как зовут?
- Иван. Царевич. Из Лукоморья я.
Было слышно, как кинжал скользнул в свои ножны.
- Да повернись уже, - буркнул голос.
Иван повиновался. Прямо перед ним стоял то ли юноша, то ли еще мальчик,
в неопределенного в темноте цвета холщовой рубахе, подпоясанной ремнем, на
котором и висели ножны с устрашающих размеров кинжалом, больше похожим на
короткий меч, по всей видимости, тем самым, который еще несколько секунд
назад царапал шею царевичу. Темные штаны были заправлены в стоптанные (это
было видно даже в темноте) сапоги, из голенищ которых торчало еще по одной
рукоятке. Темно-русые, до плеч, волосы были перехвачены узким кожаным
ремешком. Ничто не указывало на то, кем бы мог быть Иванов новый знакомец.
- А ты кто? - закончив осмотр, спросил Иван.
- Отрок Сергий, - степенно ответил подросток. - А прозвание мое - Волк.
Но меня обычно Серым кличут, так что я привык. Ты тоже можешь меня так
звать.
- Серый Волк, - попытался пошутить царевич, и тут же подумал, что,
наверное, каждый, кому Сергий представляется, всегда говорит одно и то же, и
ему стало немного неловко.
- Ничего, - как будто уловив его мысли, Серый поспешил успокоить
Ивана. - Не ты первый, не ты последний. Что само на язык просится, то и
сказать не грех. А за прием неласковый ты уж прости меня. Не хотел я никого
пугать...
- А я и не испугался! - вскинулся Иван.
- ...просто народец тут всякий ходит, - не прерываясь, продолжал
Серый, - что не поостережешься - сам без головы останешься. Ну, да ладно,
чего там говорить, садись давай, вон, мясо поспело, наверно.
На костре, насаженное на прутики вперемежку с грибами, действительно
поджаривалось мясо, нарезанное ("Тем самым ножом, наверное", - подумал
царевич) большими бесформенными кусками.
- Оленина? - спросил царевич, больше для поддержания разговора, чем из
любопытства.
- Конина, - бросил через плечо отрок, протыкая куски одним из
засапожных ножей. - Нарежь пока хлеба, вон там, в суме возьми, - и ткнул
ножом себе за спину.
Переметная сума лежала рядом с седлом. С трехглавым лукоморским орлом.
Под седлом лежало нечто, завернутое в плащ, по форме похожее на большое
блюдо. При виде его догадка Ивана переросла в уверенность, и кровь бросилась
в лицо. Но только когда на глаза Ивану попался огромный том, раскрытый
посередине, обратив к черному беззвездному небу неровные гребешки выдранных
страниц (с триста сорок второй по триста сорок седьмую, невольно обратил он
внимание), он, не помня себя от ярости, вырвал из ножен меч, размахнулся, и
с диким воплем опустил его на спину Волка.
Вернее, на то место где определенно только что находилась спина Волка -