"Константин Сергеевич Бадигин. На затонувшем корабле " - читать интересную книгу автора

Профессор брезгливо повел плечами, бросил сигару и через пробитую брешь
вернулся в комнату. Люк в подземелье он тут же закрыл - снова пришлось
немало потрудиться над тяжелой плитой.
Наверху дышалось легко. В комнате ярко светила электрическая лампочка.
Профессор присел на ящик с музейными экспонатами, снял кепку и пригладил
остатки волос - они были светлые, слегка тронутые сединой. На выхоленном
лице - почетные шрамы студенческих дуэлей.
Отдохнуть как следует не пришлось. Он услышал стук в дверь и испуганный
голос своего верного помощника Карла Крамера:
- Господин профессор! Где вы, господин профессор?
- Я занят! Что случилось? Я просил меня не беспокоить.
- Гаулейтер Эрих Кох прибыл в замок и требует вас! Вы слышите, господин
профессор, сам гаулейтер Кох.

* * *

В большой комнате с деревянным резным потолком и опустевшими стенами,
развалившись, сидел в кресле гитлеровский вельможа. Все остальные:
крейслейтеры, генералы, эсэсовская и нацистская знать - стояли, окружив
высокую особу. Почти у всех на френчах и пиджаках поблескивали золотые
свастики. Несколько поодаль стояли сотрудники музея - три испуганных, но
старавшихся сохранить достоинство человека. Возле кресла гаулейтера лежала
собака - любимица Коха.
Когда-то здесь была столовая герцога Альбрехта Бранденбургского. Позже
у одной из стен восседал на королевском троне Фридрих Великий. Еще так
недавно любопытным кенигсбержцам показывали трон - ничем не примечательное
полумягкое седалище. Еще недавно стены "тронного зала" украшались картинами
знаменитых художников. Сейчас на них остались только крючья да темные
квадраты на выцветших шпалерах. В разбитое окно врывался ветер, раскачивая
бархатную занавеску. По углам пустой и неуютной комнаты расползлась сырость,
на плиточном полу стекленели замерзшие лужи.
Несомненно, историческое прошлое этой комнаты было известно Эриху Коху.
Возможно, поэтому кресло его было установлено на том самом месте, где раньше
возвышался королевский трон.
- Ха-ха! Глубокоуважаемый ученый муж! Посмотрите, в каком он виде. Чем
вы занимались, позвольте узнать?
Приближенные наместника громко засмеялись.
- Вы меня звали, господин гаулейтер? - спросил профессор. Его голос
дрогнул от сдерживаемого гнева.
- Долго вас пришлось разыскивать! Хорошо вы храните доверенные вам
ценности! - заорал гаулейтер. - Они преспокойно валяются в здешних подвалах.
Каждому негодяю известно, где и что лежит. Как вы допустили такое
разгильдяйство, а? Отвечайте, я вас спрашиваю!
Эрих Кох, сидя в кресле, затопал короткими ногами в начищенных сапогах.
Профессор побледнел и сжал зубы. Чтобы успокоиться, он старался
смотреть на гвоздь с обрывком бечевки. На этом месте раньше висела картина
Рубенса "Марс и Венера". Кто-то курил, Хемпель проглотил слюну - табак был
явно настоящим.
- Почему до сих пор вы не выполнили моего распоряжения? - продолжал
бушевать гаулейтер. - Недавно я предоставил музею превосходный литерный