"Константин Бадигин. Кораблекрушение у острова Надежды (Роман-хроника времен XVI века)" - читать интересную книгу автора

оружничего. Однако они были ей приятны. Сердце ее забилось сильнее, лицо
порозовело.
- Приезжай к нам в Углич, Богдан Яковлевич, - поборов смущение,
сказала царица. - Буду тебя ждать... И царевич соскучится без пестуна
своего. - И еще раз подумала, что жалеть о смерти мужа она не будет.
- Говоришь ты, государыня, аки соловей щебечет, - низко поклонился
оружничий. - Мне здесь и свет божий без тебя не мил, - добавил он совсем
тихо, сам удивляясь своей смелости. - И во снах ты все снишься.
Царица Марья, покраснев еще больше, не сказав в ответ слова, вышла на
крыльцо.
Но оружничий и не нуждался в словах, он понял, что царица к нему
милостива, и решил раздуть слабый огонек.
"Когда я захвачу власть и она будет моей, мы вместе достигнем
многого".
Он вспомнил Елену Глинскую, оставшуюся вдовой после смерти великого
князя Василия, отца Ивана Грозного. У нее был любимец Иван Телепнев. Он
правил Москвой ее руками. "Я хочу сам сесть на престол, и царица Марья
поможет мне в этом".
При жизни царя Ивана оружничий Богдан Бельский боялся взглянуть на
царицу, а теперь он в мыслях называл ее своей.
На Ивановской площади снег был грязный. За долгую зиму сажа из печных
труб осыпала кремлевские сугробы. Дорога, желтая от конского навоза и
мочи, местами протаяла, показались деревянные плахи.
Царский каптан с черными орлами, намалеванными по бокам, в котором
езживал еще Иван Грозный, стоял у самого крыльца. На площади поодаль
дожидались оседланные, застоявшиеся лошади дворян и крытые возки
отъезжавших вельмож.
В огромных сосульках, свисавших с кровли царских хором, сверкало
весеннее солнце.
Шестерка ухоженных серых лошадей рванула, как только царица Марья
уселась в мягкие подушки. Мимоходом она успела заметить вороного коня под
оружничим Богданом Бельским. Такой красоты царица еще не видывала:
освещенное солнцем, на коне сверкало и горело золотое убранство. Каптан
тронулся с места, ездовые закричали на лошадей, захлопали бичами. Загикали
возницы бояр и вельмож и стали приворачивать возки на дорогу вслед
царскому каптану.
"Началась новая жизнь, - думала царица Марья, обняв царевича Дмитрия.
- Что сказал мне Богдан Яковлевич, как он смотрел на меня?!" И царица
погрузилась в приятные воспоминания. О том, что ждет ее в Угличе, она
больше не задумывалась.
На звоннице Успенского собора звонко ударили колокола, государь Федор
Иванович приступил к любимому делу. Стая воронья, вспугнутая большим
звоном, поднялась выше царского дворца и закружилась над Кремлем.


Г л а в а  т р е т ь я

ПОВАР ВЫСМАТРИВАЛ В КИПЕЖЕ РАССОЛА,
КОГДА В НЕМ РОДИТСЯ СОЛЬ