"Константин Сергеевич Бадигин. Ключи от заколдлванного замка (Роман-хроника)" - читать интересную книгу автора

восьмивершковый прут, чтобы сделать косу согласно артикулу. Букли
приставили из войлока, прикрепив их на проволоке, огибавшей череп и
державшей войлочные украшения на высоте половины уха.
Через три часа клеевая корка на голове затвердела, и полковнику
разъяснили, что теперь он может стоять несколько часов под дождем либо
снегом без всякого ущерба для новой прически.
Только через пять дней в Преображенский полк прибыл один из
флигель-адъютантов, находившийся в императорской свите в тот памятный
день.
- Немедленно во дворец, господа офицеры, - скомандовал он морякам, -
император приказал.
Несмотря на то, что дворец был совсем рядом, офицеров повезли в
коляске командира полка.
Дворец был похож на казарму. На плацу маршировали солдаты.
Беспрестанно входили и выходили офицеры с повелениями и приказами.
Отовсюду раздавался назойливый топот сапог и позванивание шпор.
Адмирал Кушелев встретил моряков у подъезда и объявил, что император
хочет их видеть немедленно. Он отвел их во внутренние покои дворца и велел
ждать в большой продолговатой комнате среди военных всякого звания, одетых
в странные, невиданные мундиры.
- Я вам окажу поддержку, - шепнул адмирал недоумевающим офицерам.
Наконец раскрылись высокие резные двери. В приемную вошел император,
в мундире и с тростью в руках, и, твердо вышагивая, направился к морякам.
- Вы не хотите мне служить?.. Вы желаете служить аглицкому королю? Вы
якобинцы! Я разрушу ваши идеи... Уволить в отставку... В Сибирь!
Павел Петрович был явно не в себе и даже замахнулся берлинкой на
лейтенантов.
- Мы русские, ваше величество, - твердо ответил лейтенант Круков, -
и, кроме русского мундира, другой мундир не наденем!
Адмирал Кушелев приблизился к императору и стал ему что-то тихо
говорить. Император будто немного успокоился.
- Уволить в отставку без мундира и орденов, - отрывисто приказал он,
- отправить на Аляску. Говорят, там и ворону ваших костей не сыскать.
Адъютанты вывели перепуганных моряков из приемной. У окна в одном из
коридоров они рассказали о причине столь сильного гнева императора.
Оказывается, вернувшийся вместе с ними из Англии лейтенант Акимов,
поэт и вообще человек восторженный, поразился происшедшими в России
переменами. Ему казалось, что все перевернуто вверх дном.
Он обратил внимание на Исаакиевский собор, который достраивали
кирпичом, тогда как нижняя его часть, сделанная в царствование императрицы
Екатерины, была мраморной. И поэт, под впечатлением всего увиденного,
написал четверостишие:

Се памятник двух царств
Обоим столь приличный.
На мраморном низу
Воздвигнут верх кирпичный.

Ночью лейтенант Акимов отправился к собору и прикрепил бумагу со
стихами к одной из его стен.