"Константин Бадигин. Корсары Ивана Грозного (Роман-хроника времен XVI века) [И]" - читать интересную книгу автора

Глава двадцать восьмая. "И ЛЕТО И ЗИМУ НА ТЕБЯ УЧНУ ХОДИТЬ..."
Глава двадцать девятая. "ДА ОСТАЛИСЬ ЛИ НА РУСИ ЕЩЕ КАКИЕ-НИБУДЬ
ЛЮДИ?.."
Глава тридцатая. НЕТ ТАКОГО ДНЯ, ЗА КОТОРЫМ БЫ НОЧИ НЕ БЫЛО
Глава тридцать первая. "И ЛЕКАРСТВО ЕСТЬ ЯД, И ЯД ЕСТЬ ЛЕКАРСТВО..."
Глава тридцать вторая. КТО НЕ РАСПОЛАГАЕТ СИЛОЙ, ДОЛЖЕН ДОБИВАТЬСЯ
ЦЕЛИ ХИТРОСТЬЮ
Глава тридцать третья. "ЕСЛИ БЫ РУССКИЕ ЗНАЛИ СВОЮ СИЛУ, НИКТО НЕ МОГ
БЫ БОРОТЬСЯ С НИМИ"
Глава тридцать четвертая. НА ВТОРОЙ ГОД ОТ ТАТАРСКОГО РАЗОРЕНИЯ
Глава тридцать пятая. "ЧТИ БОГА НАСТОЛЬКО, НАСКОЛЬКО ЭТО НЕ ОБИЖАЕТ
ДЬЯВОЛА"
Глава тридцать шестая. АМИНЕМ БЕСА НЕ ОТБУДЕШЬ
Глава тридцать седьмая. "ЦАРЬ ЕСТЕСТВОМ ПОДОБЕН ЕСТЬ ВСЕМ ЧЕЛОВЕКАМ,
ВЛАСТЬЮ ЖЕ ПОДОБЕН ВЫСШЕМУ БОГУ"
Глава тридцать восьмая. "БОГ ДАРОВАЛ ИМ ХРАБРОСТЬ И ЗАПАМЯТОВАНИЕ
СМЕРТИ..."
Глава тридцать девятая. НЕ ВСЯКОМУ СТАРЦУ В ИГУМНАХ БЫТЬ
Глава сороковая. ЛИВОНИЯ БЫЛА БОГАТОЙ НЕВЕСТОЙ, ВОЗЛЕ КОТОРОЙ
ВСЕ ПЛЯСАЛИ
Глава сорок первая. ЛАСКОВОЕ СЛОВО ЛУЧШЕ МЯГКОГО ПИРОГА

________________________________________________________________


Г л а в а  п е р в а я

"И ТЕБЕ, ЦАРЬ, ЦАРСТВО ДЕРЖАТИ И ВЛАСТЬ ИМЕТИ
С КНЯЗИ И С БОЯРЫ"

Царь Иван Васильевич ворвался в опочивальню жены своей Марии
Темрюковны, заложил дверные засовы и в изнеможении прижался к стене.
Мария Темрюковна с испугом глядела на супруга. Бледное, искаженное
страхом лицо, на губах пена.
- Что ты, царь, что с тобой? - сказала она низким, мужским голосом.
- Измена... Заступись, пречистая богородица... - Царь перекрестился.
- Там князь Пронский, Колычевы, князь Володька Курлятьев... Я не звал их.
Собачье сборище, собачье сборище... - бормотал он. - Губители...
Царица выглянула в окно. На дворе толпились посадские в праздничных
одеждах. В открытую створку доносились громкий говор, выкрики, смех.
Опираясь на посохи, степенно вышагивали думные бояре, знатные дворяне и
князья. Самые знатные ехали до церкви Благовещения, что близ дворца. Здесь
все выходили из колымаг, слезали с коней и шли дальше пешком.
- Я не звал, - повторил царь. - Весь двор полон. Мятеж. Опять
своевольники-бояре посадскую чернь подговорили.
За дверью послышался шум. Царь бросился в кровать и судорожно натянул
на себя соболье одеяло. Зубы его стучали.
- Никого не впускай... Машенька, спаси! Изменники, шелудивые собаки.
Извести хотят, жизнь отнять...
Бледное лицо царя покрылось испариной, редкие волосы поднялись.