"Константин Сергеевич Бадигин. Кольцо великого магистра (Роман. Для старшего школьного возраста)" - читать интересную книгу автора

святые четки и продают на вес золота. А если прусс или литовец поднимет на
берегу маленький кусочек янтаря, чтобы сделать амулет от простуды или от
болей в желудке, его ждет позорная смерть. Но разве может уследить за всем
орденский староста?
Литовцы подняли на палубу лодьи десять больших мешков с крупными
кусками янтаря.
- Возьми этот янтарь, Алекса. Ты заслужил его, - с достоинством
закончил Видимунд.
Ветер совсем очистил небо от облаков. Яркая луна освещала заросший
лесом темный берег с белой полоской песка у самого моря. Светлым пятном
выделялся обрывистый песчаный мыс. Огни костров стали бледнее и меньше.
Зато под луной на спокойном море пролегла широкая серебряная дорога.
Дружинники сгружали оружие на карбас и в литовскую лодку. Когда карбас
отошел от борта, Алексей Копыто пригласил палангских кунигасов в свою
камору. Он кликнул к себе и Андрейшу. В тесной каморе, потрескивая, горели
две скрутки бересты. Вместе с кунигасами на скамьи, обшитые тюленьей
кожей, сели московские купцы, плывшие на лодье от самой Ладожской
крепости: высокий, статный Роман Голица с глазами чуть навыкате, Василий
Корень, небольшого роста, пузатый, как бочка, а на скуластом лице бородка
- уголек с золой. А третий - Дмитрий Самород, юноша с русыми густыми
волосами и румяным лицом. Горяч был нравом Дмитрий, чуть что - хватался за
меч.
- Помоги нам, боярин, - сказал Алексей Копыто, когда все уселись, -
помоги купить в Кнайпхофе хороших лошадей и сыскать проводника. Эти
московские купцы - мои друзья. По торговым делам им надо бы в Вильню...
Русские наклонили головы.
Видимунд сразу согласился.
- Твои друзья - наши друзья, - сказал он. - В Кнайпхофе есть харчевня
<Голубой рукав>. Пусть русские назовут хозяину мое имя - он все сделает.
- На рассвете мы уходим к Кенигсбергскому замку, у меня для продажи
осталось полтрюма воску. Успеешь ли ты оповестить хозяина? - с сомнением
спросил Алексей Копыто.
Старый кунигас улыбнулся.
- Ты знаешь меня не один год, Алекса. Разве у меня легкий язык, разве
мои слова расходятся с делом? - с укором сказал он.
- Не бывало еще такого, - отозвался кормщик. - Не обижайся на меня,
боярин... А теперь, дорогие гости, прошу испробовать новгородского
хмельного меда.
Лодейный повар Яков Волкохищенная Собака принес на оловянном блюде
копченый окорок и, поклонившись, поставил на стол. Молча вышел.
Глотнув из братины, боярин Видимунд тяжело вздохнул.
- Друзья, - сказал он, - плохие дела творятся в Литве. Великий князь
Ягайла, Ольгердов сын, подарил Жемайтию, от моря до реки Дубиссы,
немецкому ордену... Плохо, ай как плохо! Даже твой чудесный мед, Алекса,
не идет в глотку.
- Разве можно подарить свою землю! - воскликнул Роман Голица и
посмотрел на своих товарищей.
- Нам сообщил верный человек. Вчера он прибыл от великого жреца.
Ягайла на вечные времена отдал нашу землю ордену. Он сказал, что не ударит
палец о палец, чтобы защитить наш народ. И еще сказал гонец, что славного