"Ингеборг Бахман. Рассказы к 70-летию со дня рождения" - читать интересную книгу автора

понимает, не поймет никогда. Как я никогда не понимала.

Почти онемев
едва еще
слыша
зов.

Приди. Хоть раз.
Приди.


Шаг к Гоморре

Последние гости ушли. Только девушка в черном пуловере и красной юбке
не поднялась вместе с другими и все еще сидела в углу. Напилась, подума-
ла Шарлотта, вернувшись в комнату, хочет, наверно, остаться со мной нае-
дине, что-то мне рассказать, а я до смерти устала. Она заперла дверь,
возле которой упорно стояла, давая понять засидевшимся гостям, что путь
свободен, и взяла с комода до краев полную пепельницу, откуда уже сыпал-
ся пепел. В комнате - сдвинутые с места стулья, мятая салфетка на полу,
спертый воздух, беспорядок, разор после нашествия. Ей стало дурно. Она
все еще держала в руке горящую сигарету и пыталась воткнуть ее в кучу
окурков - сигарета задымилась. Шарлотта метнула взгляд на кресло в углу,
на свисающие волосы с рыжеватым отливом, на красную юбку, которая, как
широкая пелерина, ниспадала девушке на ноги и, охватив полукругом ее
ступни, ковер и кресло, сползала на пол. Шарлотта видела не столько саму
девушку, сколько все эти случайные и разрозненные красные тона в комна-
те: свет, который сочился сквозь красный абажур, и столбик мерцающей пы-
ли, ряд красных книжных корешков на полке позади лампы, броскую фланеле-
вую юбку и не столь броские волосы. Лишь на мгновение мир предстал та-
ким, каким ему уже никогда не быть, - один-единственный раз он оделся в
красное.
На этом фоне вдруг широко раскрылись глаза девушки - влажные, темные,
пьяные - и встретились с глазами женщины.
Шарлотта подумала: скажу ей, что плохо себя чувствую и должна поско-
рее лечь спать. Найти бы только верную вежливую фразу, чтобы убедить ее
уйти. Она должна уйти. Почему она не уходит? Я до смерти устала. Почему
гости не уходят вовремя? Ну почему эта девушка не ушла вместе с другими?
Однако момент был упущен. Шарлотта слишком долго стояла молча. Она
тихо шмыгнула на кухню, вытряхнула пепельницу, ополоснула лицо, смыла с
него этот долгий вечер, бесконечные улыбки, напряженное внимание - надо
ведь было глядеть в оба. В ее глазах запечатлелось: широкая юбка красно-
го цвета смерти, которому должна сопутствовать дробь барабана.
Начнет сейчас рассказывать мне какую-нибудь историю. Почему именно
мне? Осталась нарочно, чтобы со мной поговорить. Сидит без денег или не
может устроиться здесь, в Вене, приехала откуда-то с юга, словенка, по-
лусловенка из приграничья, в общем, из тех мест, имя ее тоже об этом
свидетельствует - Мара. Наверняка что-нибудь такое в этом роде, ка-
кая-нибудь просьба, душещипательная история, все равно какая, только
спать она мне не даст. В Вене она, конечно же, ужасно одинока или попала