"Ричард Бах. За пределами моего разума" - читать интересную книгу автора

Да, скоба крепка, и крышке никуда не деться. Только торнадо способен
сорвать ее, да и тогда она не потеряется, разве что вместе с ней снесет всю
переднюю половину самолета.
Простое, убедительное, очевидное техническое решение.
Я просидел в мастерской до вечера. Я просверлил тонкое отверстие в
боковой стенке крышки, пропустил через него проволоку и прикрепил с ее
помощью ремешок к крышке, а второй конец ремешка заправил в зажимную скобу и
поставил ее на место под двигателем.
Превосходно!
Даже когда я отвинчивал крышку, требовалось сильно дернуть ее, чтобы
снять с патрубка, и она отодвигалась не дальше дюйма от отверстия;
измеритель уровня оставался в патрубке, ремешок на месте.
Вот так! И больше никаких канареек!
Неспешно шагая вечером к дому, я задумался. Почему кожаный ремешок?
Почему не стальной тросик? В современной авиации все и всегда используют
стальные тросики, откуда же взялась кожа?
Ломая голову над этим вопросом, я мысленно вернулся к тому мгновению,
когда возникло решение. И снова на долю секунды я увидел красивое лицо,
деревянный чертежный карандаш, небрежно воткнутый в темные волосы, и
изумление в глубоких черных глазах, когда они встретились с моим взглядом.
Один только миг -- и лицо исчезло.
Я остановился, напрягая память, и услышал будто со стороны собственный
голос:
"Кто? Это? Был?"
Я закрыл рот, но вопрос не перестал звучать. И как же я могу забыть эти
глаза? Это не было просто утреннее озарение, догадка о решении технической
задачи; там была женщина!
Не нужно быть квантовым механиком, чтобы вообразить себе проблему, с
которой я сражался в тот вечер, а потом еще день и еще день.
Если что-то произошло в течение долей секунды, то это не значит, что
оно не произошло. Каждый стрелок по тарелочкам объяснит вам это.
Тот единственный выстрел разнес меня в куски, как тарелочку. Нет, я не
ошибался. Мне рассказывали, что мы утрачиваем восприятие случайных объектов,
когда видим их меньше чем полсекунды. Если это геометрические объекты,
достаточно одной пятидесятой секунды. Но восприятие улыбки остается, даже
если она длилась всего одну тысячную секунды, -- такова чувствительность
нашего мозга к изображению человеческого лица.
На другой день после обеда я поднялся на Кабе, и с земли этот полет,
наверное, выглядел ленивым: маленький аэроплан еле перемещался, расслабленно
держась лимонно-желтыми крыльями за потоки воздуха, двигатель перешел на
тихий шепот.
Но для меня он не был ленивцем. На этом самолете можно отправиться куда
угодно, раздумывал я. Если запастись специальными топливными баками, то нет
такого места на земле, куда Пайпер Каб не долетел бы. Но куда лететь, чтобы
найти женщину, передавшую мне тот простой чертеж?
Я сбросил несколько сотен оборотов, уменьшив тягу до нуля; пропеллер
едва поддерживал собственный вес самолета. При такой мощности Каб становится
планером, тридцатифутовым парусным каяком; расписанный солнцем, он тихо
плывет по небу, мягко поднимаясь и опускаясь на воздушных волнах,
протекающих под его крыльями.