"Алексей Бабий. Хибакуся" - читать интересную книгу автора

Алексей Бабий

Хибакуся

Вообще-то у него была другая кличка: Дед. А фамилия у него была Шадрин,
и звали его Вениамин Александрович. Дед был тощий, морщинистый, при ходьбе
его кидало во все стороны. Его длинные волосы, числом около полусотни,
всегда стояли дыбом и в сочетании с вечно недобритым лицом придавали бы ему
вполне уголовный вид, если бы не детски-заводные глаза и ласковая ухмылка.
Вот на эту ухмылку я и купился, по причине своей зелености, и предложил
ему должность начальника машины в нашем ВЦ. Несмотря на почтенный возраст,
Дед кипел идеями, идеям хода не давали. У меня был шанс помочь Циолковскому
от информатики, и я этот шанс не упустил.
Циолковский первым делом устроил в машзале нойе орднунг. Он довел
операторов до трясучки, но заставил их дважды в день вытирать пыль с
устройств. Он провел, наконец, в жизнь лозунг "посторонним вход воспрещен",
и ухари-программисты, шлявшиеся по гермозоне в грязных сапогах, в шубах и с
солеными селедками в зубах, тихо-мирно стали сдавать свои колоды перфокарт в
коридоре и в порядке общей очереди.
И не то, чтобы он был грозен: он загонял нарушителя в угол и читал ему
нотации бормашинным голосом, под мерное шлепанье подыхающих на лету мух.
Все это было бы замечательно, но в один прекрасный момент у нашей ЕС-ки
забарахлила память. Дед тут же загорелся идеей. Нужно писать программы с
таким расчетом, говорил он, чтобы они распознавали плохие участки
оперативной памяти и не загружались в них: ведь на дисках это делается! Я
сказал, что в ОП это слишком сложно и лучше бы ему просто припаять контакты.
Дед заявил, что я саботажник. Я выразил сомнение в том, что он когда-либо
держал в руках паяльник. Дед пожаловался начальнику ВЦ. Тот послал его
подальше. Дед пошел не только подальше, но и повыше. Он ходил неделю, и все
это время машина стояла. Дед ловил за пуговицу пришлых пользователей и
рассказывал им историю своих гонений. Тем временем один из наших инженеров
случайно вышел из запоя и машина заработала.
Но это были еще цветочки. Однажды я заглянул в гермозону и увидел, что
Дед возится у магнитофонов. Это было в ту пору, когда мы с ним еще
здоровались.
- Что это Вы делаете, Вениамин Александрович?
- Да вот ленты проверяю, не сбоят ли! - отозвался Дед, щедро
улыбнувшись.
- Ну-ну, - сказал я и вдруг заметил, что на одном магнитофоне стоит
драгоценнейшая моя и уникальная эталонная системная лента, а на другом - ее
рабочая копия, а на третьем - ее же резервная копия. Больше копий у меня не
было. И не только у меня. На весь Красноярск была тогда всего одна машина с
29-мегабайтными дисками - наша.
- А... как проверяете? - спросил я, холодея.
- Попишу-почитаю, попишу-почитаю! - жизнерадостно сказал Дед.
- Как... попишете... а кольцо защиты?
- Не было, так я надел!
- Зачем?
- Так ведь без кольца не пишется! - Дед аж поразился моей
бестолковости.