"Алексей Бабий. Сисим-73, или Записки Санчо Пансы" - читать интересную книгу автора

Алексей Бабий

Сисим-73, или Записки Санчо Пансы

- Черт! - я поскользнулся на глинистом крутом берегу и шлепнулся рядом
с залитым дождем кострищем. Пила жалобно взвизгнула.
Я выпростался из рюкзака и с омерзением провел рукой по штанам. Капал
дождь. А может, и снег. А может, еще что-нибудь. В темноте и тумане ничего
не было видно. Слышно тоже было плохо: рядом вырывался из-под моста Сисим и
ударялся о стену тальника. Половодье!
- Секи время! - сказал Качаев.
- Четыре! - нерадостно доложил я. Мне почему-то хотелось колбасы.
- В девять поплывем! - хихикнул Качаев и потер руки.
Жить оставалось пять часов с небольшим.
- Гляжу на будущность с боязнью, - сказал я с выражением. - Гляжу на
прошлое с тоской. И, как преступник перед казнью, ищу кругом души родной.
Я сказал это в пространство, потому что Качаев уже звенел пилой где-то
там.
К восьми остов плота был готов. Он напоминал аэроплан выпуска 1907
года. Состоял он в основном из дыр между досками. Еще он напоминал лань из
известного стиха Евг. Сазонова:

Я засунул в клетку длань,
Подошел пугливый лань.
Но, когда я длань разжал,
Лань вздохнул и убежал.

Плот был изящен, как этот самый лань, и так же хрупок. Единственным
прочным элементом в нем был толстенный брус. К брусу были прибиты четыре
доски, к которым нужно было крепить камеры. К краям досок были прибиты
планки.
- Для эстетики, - самодовольно сказал Качаев.
Еще девять досок просто свисали с бруса.
- Консоль, - гордо пояснил Качаев.
Итак, плот был назван "Консоль". Качаев видел в названии нечто
гриновское и романтичное. Мне же оно больше напоминало о пуде соли. Мы
примотали камеры к доскам и уложили рюкзаки. Я, наконец, принялся за
колбасу. Кто-то из нас сегодня утонет:- или я, или она, так что ж ей
пропадать!
Качаев был настроен более оптимистично и от колбасы отказался.
Ровно в девять мы отбыли.
- Табань влево! - самозабвенно орал Качаев. - Вправо табань! Еще
табань!
Плот встал на дыбы и с размаху наделся на тальник. Было пять минут
десятого. Мы стали спасаться. Вода бурлила. Течение вырывало у нас рюкзаки.
Мы выползли на берег, сбросили тяжелую одежду и достали из рюкзака бутылку
"Старки". Как из холодильника!
- Разожжем мы костер на Дону! - орал Качаев, размахивая кружкой.
- Больно речка быстра! - невпопад подкрикивал я, переступая босыми
ногами по снегу.