"Алексей Бабий. Частный детектив (рассказ)" - читать интересную книгу автора

Одной ходьбы туда и обратно было не меньше двух минут. Даже компьютер не
отыскал бы за минуту нужные дела среди сотен тысяч дел. Уж в этом-то я
понимаю.
- Культа нет, но служители остались! - сказал я ей вслед. Но ТАК сказал,
не очень громко. И не так чтобы внятно. Про пистолет, что ли, вспомнил?
Приподнимем занавес за краешек... Ни-че-го! День ушел на устройство в
гостиницу, полдня просидел на телефоне, отрабатывая ложные следы (архив
областного комитета партии, горком и так далее). Полдня искал горархив,
день убил на областной архив. Что-то около полусотни папок пролистал я в
областном архиве, и все впустую. Буква "Г" далась мне быстро, а вот "К" -
оказалась весьма распространенной.
Мама моя знала о родителях только то, что Николай Ильич был дирижером в
радиокомитете, а Тамара Григорьевна работала в облоно и заведовала домом
детского творчества. И что у них было героическое прошлое : Николай Ильич в
двадцатые годы был чекистом, а у Тамары Григорьевны что-то было связано с
Харбином и эмиграцией. Все это запомнилось ей из разговоров.
Ни дат рождения, ни дат смерти. Точнее, даты смерти были известны из
справок о реабилитации. Но справки те были скорее всего липовые. Он умер от
нефрита почек, а она от абцесса легких. Можно подумать, что их кто-то
освидетельствовал после смерти. Их и хоронили-то, как собак, без всяких там
гробов и крестов.
Да, справки были липовые, но и они БЫЛИ. Давным-давно мой папаша спалил их
по пьянке вместе со всеми документами, имевшимися в доме. У него были свои
понятия о свободе. Он вообще тяготел к анархизму, причем не в кропоткинском
его понимании, а скорее в махновском. Что не мешало ему быть членом КПСС,
преподавать историю и обществоведение и вообще нести в массы марксистское
мировоззрение.
Отрабатывая радиокомитет и облоно, я не забывал и о театре кукол. Д енежная
компенсация (двухмесячная зарплата Н.И.Клюкина) пришла почему-то оттуда.
За три часа до отхода поезда я имел следующие данные:
- Гиргилевич Т.Г. никогда в новосибирском облоно не работала;
- архив радиокомитета находится в комитете по телевидению и радиовещанию;
- архив театра кукол находится в ТЮЗе.
Жизнь приучила меня не брезговать синицей в руке. В ТЮЗ еще можно было
успеть, и через двадцать минут я уже блуждал в его круглых недрах.
Тамошняя кадровичка готовила свое лицо на выход. Рабочий день заканчивался.
Я вымолил пятнадцать минут. Она не стала тратить время на расспросы и
плюхнула на стол обычную общую тетрадь - книгу приказов по ТЮЗу за
тридцатые годы.

Я стремительно пролистал тетрадь. Пусто. Осталось пять минут. Я стал ли
стать снова, медленнее.
- Понимаете, - сказал я, - это как раз тот самый год. Тридцать седьмой.
- А что такое было в тридцать седьмом году? - лениво спросила кадровичка,
вырисовывая левый глаз.
Я не успел ответить. Две страницы в книге приказов были склеены, и я
подумал сначала, что они склеились случайно, и попытался расцепить их. Но
они были склеены на совесть. Я подбежал к окну и распластал лист на стекле.

"Приказ от 11.10.37 по ТЮЗу. Клюкин Николай Ильич зачисляется