"Виталий Бабенко. Проклятый и благословенный (Сборник "НФ-26")" - читать интересную книгу автора

прибоем, и закатными облаками, и лунной рощей, и вечерней росой части
принадлежавшего мне целого слетаются к ослепительной точке моего "я",
превращаются в меня-во-плоти...
Я бросил взгляд на корабельный хронометр. Эксперимент, как и
планировалось, длился минуту. Я же провел в цветовом аду - или раю? - час,
день, год, вечность... не знаю сколько. Времени Там не было. Я не успел
обернуться, чтобы посмотреть, что стало с экипажем: на меня обрушился
мрак. Сознание померкло, и время провалилось еще раз, теперь уже в бездну
лишенной запаха черноты..."
Снова прозвучал тихий щелчок. Фонна кончилась. А в памяти моей возник
тот день, когда экспедиция вернулась на Землю.
Помню, лишь только я узнал, что экипаж прошел "контроль", как тут же
вывел со стоянки "квадригу" и помчался к Психологу. Мне хотелось одному из
первых узнать о результатах эксперимента, и я не думал, что Психолог
откажет: давняя дружба связывала нас. Восемь лет назад, в день
совершеннолетия, мы вместе сдавали профиль.
Я погнал "квадригу" в верхнем слое шоссе. В сущности, это было довольно
неразумно: у меня барахлил задний левый узел. Однако перспектива возможной
поломки, а следовательно, и задержки, была весьма туманной, и я несся над
"триерами" и "пушинками", медлительными "фаэтонами" и "феями", полностью
отдавшись одной мысли: удался эксперимент или нет. Интроспекция вакуума -
вот о чем мы все тогда думали.
Внезапно левую ногу кольнуло. Так и есть: "больной" узел отключился. Я
немедленно погасил пульсацию и пронзил голубоватое марево перепонки, входя
в правый ряд второго слоя. Разумеется, надежда добраться до цели с меньшей
скоростью и всего на трех узлах оказалась эфемерной. Повреждение грозило
коллапсом всей двигательной системы, поэтому диспетчерская дороги взяла
управление "квадригой" на себя, и очень скоро я уже бродил вокруг машины в
нулевом слое, отчаянно посылая сигналы о помощи. Сжалился надо мной
возничий "фаэтона". Он как раз направлялся со свежими фруктами в район,
где жил Психолог, и согласился потерять несколько минут, чтобы,
спустившись в "нулевой", захватить меня.
Короче говоря, я попал к Психологу на час позже, чем предполагал. Этот
час все и решил. В дверях я столкнулся с группой врачей. Шедший впереди
седоватый мужчина нес диагностер.
- А как вы об этом узнали? - одновременно печально и резко спросил он
меня.
- О чем "об этом"? - не пенял я и только тут заметил на стоянке
характерный каплевидный силуэт реанимационного "рапида".
- Он к живому ехал, не к покойному, - подтолкнул первого в спину кто-то
из группы, видимо коронер.
- К-как к покойному? - уже догадываясь, но не веря, не желая верить,
выдавил я из себя.
- Кровоизлияние в мозг... - Врач с диагностером пожал плечами и, чуть
помедлив, направился к "рапиду". В доме уже шла молчаливая, чужая и
несвойственная этому жилищу суета...


Монолог Психолога я выбираю намеренно. Мне хочется услышать его голос.
Желание делать привычную ставку на случай пропало. Помимо всего прочего,