"Виталий Бабенко. Проклятый и благославенный" - читать интересную книгу автора

ведения приборов только предстоит, расшифровка энцефалограмм тем более
неизвестною удастся ли, мысли разбредаются, диктуется первое, что прихо-
дит в голову. И вдруг - письмо... Не жене, не дочери, что было бы ес-
тественно. Адресовано оно мне...
"Здравствуй, дружище! Как бы тебе вернее объяснить, что с нами прои-
зошло? Постарайся не удивляться: понятия не имею. Впервые в жизни попал
впросак. Что самое глупое в этой истории - никто и представить не мог,
будто наша экспедиция расшибет лоб, помимо прочего, и о психический
барьер.
Роль моя, казалось, была второстепенной. Ты ведь знаешь, более всего
я был загружен на предварительной стадии подготовки, когда мы синтезиро-
вали психологическую совместимость экипажа, учитывали все возможные неу-
дачи и старались заранее свести на нет все связанные с ней виртуальные
депрессивные явления, а самое главное - готовили членов экспедиции к
преодолению "рубежа постижимости". Иначе - искали меры, чтобы рассудок
каждого сумел перебороть шок от встречи с Неведомым, каким бы "экстрава-
гантным" - конечно же, в изначальном смысле этого слова - оно ни оказа-
лось. В пространстве моя функция сводилась к минимуму: контроль, конт-
роль и еще раз контроль. Ну и, естественно, биодатчики.
Итог, с которым я хочу тебя ознакомить, куда как плачевен. Я, видимо,
стану главной фигурой при анализе результатов и... боюсь, ох как боюсь
этого! В голове ни одной позитивной мысли. Это первое. Эксперимент по-
терпел полную неудачу, но возможность такой неудачи в наши априорные
расчеты не входила и войти не могла. Это второе. Третье, хотя далеко не
последнее: мы действительно столкнулись с Неведомым, однако это Неведо-
мое оказалось не только за пределами постижения, но и за пределами того,
что мы в период подготовки иронически называли "экстравагантным", то
есть за пределами "запредельного".
Посуди сам. Мы ставим опыт над вакуумом. Техническая часть программы
удалась пустоту в силки загнали. И... тут же из экспериментаторов прев-
ратились в подопытных кроликов. Что-то начало ставить эксперимент над
нами. Причем масштабы этого неожиданного опыта, цель его, механизм ока-
зались явно не по силенкам нашим - увы, "готовым ко всему" - мозгам.
Коротко расскажу о биометрии. Например, кардиограммы: ровнехонькие
параллельные линии. Пиков, зубцов, хотя бы дрожаний нет. Его сердца не
бились, так, что ли, получается? Дыхание - 80 вдохов в минуту. Это при
полной-то остановке сердца! Если верить самописцам, впрочем. Давление;
верхнее - норма, нижнего НЕТИ! Не зарегистрировано. Температура тела -
минусовая! Энергопотенциал тела нулевой, зато мускульное напряжение -
полная каталепсия. Подробно с энцефалограммами я тебя знакомить не буду,
замечу только; все ритмы сошли с ума. Или биодатчики сошли с ума. Или я
сошел с ума. Как считаешь, а? И учти: общий диагностер дает резюме: сос-
тояние экипажа в пределах нормы, патологических отклонений нет, а инди-
катор рефлексов - один во всем приборе!- мертво стоит на самом пре-
дельном значении красного интервала: глубокая кома. Таким вот образом...
Что касается энцефалографии, здесь могу сказать только одно. И слова
мои подкрепляются не сенсорографическими выходными данными, раскодиро-
вать которые я просто не способен, а, так сказать, нашим изустным "геп-
тамеройом". Видишь ли, перед тем как войти в атмосферу Земли и совершить
посадку, мы покружились чуть-чуть по эллиптической орбите, рассказывая