"Исаак Бабель. Рассказы" - читать интересную книгу автора

пользовался тогда, когда у Маруси бывали гости. Все шло без
помех, но однажды случилось глупое происшествие.
Я стоял на лестнице. Электричества Маруся, к счастью, не
погасила. Гость был в этот раз приятный, непритязательный и
веселый малый, с безобидными этакими и длинными усами.
Раздевался он хозяйственно: снимет воротник, взглянет в
зеркало, найдет у себя под усами прыщик, рассмотрит его и
выдавит платочком. Снимет ботинку и тоже исследует - нет ли в
подошве изъяну.
Они поцеловались, разделись и выкурили по папироске. Я
собирался слезать. И в это мгновение я почувствовал, что
лестница скользит и колеблется подо мною. Я цепляюсь за окошко
и вышибаю форточку. Лестница падает с грохотом. Я вишу под
потолком. Во всей квартире гремит тревога. Сбегаются Фанни
Осиповна, Тамара и неведомый мне чиновник в форме министерства
финансов. Меня снимают. Положение мое жалкое. В ванную входят
Маруся и долговязый гость. Девушка всматривается в меня,
цепенеет и говорит тихо:
- Мерзавец, ах какой мерзавец...
Она замолкает, обводит всех нас бессмысленным взглядом,
подходит к долговязому, целует отчего-то его руку и плачет.
Плачет и говорит, целуя:
- Милый, боже мой, милый...
Долговязый стоит дурак дураком. У меня непреодолимо бьется
сердце. Я царапаю себе ладони и ухожу к Фанни Осиповне.
Через несколько минут Маруся знает все. Все известно и все
забыто. Но я думаю: отчего девушка целовала долговязого?
- Мадам Кебчик, - говорю я, - приставьте лестницу в
последний раз. Я дам вам десять рублей.
- Вы слетели с ума, как ваша лестница, - отвечает хозяйка
и соглашается.
И вот я снова стою у отдушины заглядываю снова и вижу -
Маруся обвила гостя тонкими руками, она целует его медленными
поцелуями и из глаз у нее текут слезы.
- Милый мой, - шепчет она, - боже мой, милый мой, - и
отдается со страстью возлюбленной. И лицо у нее такое, как
будто один есть у нее в мире защитник - долговязый.
И долговязый деловито блаженствует.


ХОДЯ

Неумолимая ночь. Разящий ветер. Пальцы мертвеца перебирают
обледенелые кишки Петербурга. Багровые аптеки стынут на углах.
Фармацевт уронил набок расчесанную головку. Мороз взял аптеку
за фиолетовое сердце, и сердце аптеки издохло.
Никого на Невском. Чернильные пузыри лопаются в небе. Два
часа ночи. Неумолимая ночь.
Девка и личность сидят на перилах кафэ "Бристоль". Две
скулящие спины. Две иззябшие вороны на голом кусте.