"Семен Бабаевский. Кавалер Золотой Звезды " - читать интересную книгу автора

- Пусть хранятся... Может, еще пригодятся.
Сергей лег и устало закрыл глаза. Ниловна сняла с головы платок,
завернула в него погоны и тотчас приникла к сыну, гладила рукой его
вихрастую голову, любовалась смуглым возмужалым лицом, жесткой, во весь лоб,
стежкой бровей.
- Сережа, успокойся и усни,- шептала она и все смотрела на него и не
могла насмотреться.
- Я скоро усну, только вы, мамо, посидите возле меня немножко.
Сергей не открывал глаз, но всем телом чувствовал близость матери, ее
взгляд, теплоту ее рук, ее дыхание. А Ниловна готова была до утра просидеть
у его изголовья. Все, что было в ней нежного и ласкового, все ее мечты и
надежды обратились к сыну, и она не смела заговорить с ним, боясь нарушить
его покой... Слышала, как Тимофей Ильич провожал Рубцова-Емницкого, как
загудела машина и потом снова все стихло, как Тимофей Ильич, возвращаясь в
хату, крикнул: "Ниловна! Долго ты еще будешь возле него сидеть?" Ниловна не
ответила, а Тимофей Ильич что-то бормотал, направляясь в хату.
Станица спала в розовом тумане, уснул и Сергей, погрузилось в сон все
вокруг - даже листья в саду не шептались, и только одна Ниловна не спала.
Она смотрела на спокойное лицо сына, и вся его жизнь - от пеленок до
проводов в армию - проходила перед ее затуманенными глазами. Она видела
своих детей, стоявших перед ней лесенкой,- Сергей был предпоследней
ступенькой. Он родился девятым, и соседки, поздравляя мать с новорожденным,
говорили, что девятый ребенок, да еще к тому же мальчик, непременно будет
счастливым. Старшие сыновья женились, дочери вышли замуж и разъехались по
всей стране. Два сына - Илья и Антон - погибли на войне, дочки жили и в
Киеве, и в Ташкенте, и в Грозном. Мать боялась потерять сына младшего,
самого любимого, с кем она собиралась доживать век, и была счастлива, что он
вернулся к ней. Она мечтала, чтобы к ее счастью прибавилась свадьба, да
чтобы она увидела рядом с собой невестку, а потом и первого внучонка - вот
тогда можно бы спокойно жить!..
Об Анфисе она думала так: поживет, поживет и уедет. Забота о ней теперь
сводилась к тому, чтобы приготовить приданое и не ошибиться в выборе жениха.
Многие станичные парубки заглядываются на Анфису, да кто ж их знает, что у
них на уме? Вот и другу Сергея приглянулась Анфиса (раньше матери никто не
заметит!), вместе ушли на гулянки... И снова беспокойные мысли: и откуда
этот парень, и хозяйственный ли он человек, и есть ли у него родители, и
если женится на Анфисе, то куда ее увезет, есть ли у него свой дом,- все,
все ей хотелось знать. "Надо у Сергея расспросить". Она долго-долго смотрит
на сына. Сквозь листья пробился свет луны и осветил его лоб и глаза. Мать
наклонилась и увидела между ворсинок закрытых ресниц две крохотных
слезинки... Откуда они взялись? Или это упала роса с листьев? Осторожно;
кончиком платка Ниловна вытерла сыну глаза и подумала: "Эх, Сережа,
Сережа!.. Значит, и тебе не легко живется на свете, хоть и почет от людей...
Хорошо быть героем на войне, а дома всякий на тебя смотрит, всем надо
помогать, обо всех заботиться... И всем ты нужен. Вот и Лев Ильич хочет к
себе взять. А почему? Герой... А ты, сынок, не соглашайся, а только и
человека не обижай. Он тоже добра тебе желает... А мое суждение - надо тебе,
сынок, оставаться дома и жить с отцом и матерью..." По простоте душевной
Ниловна рассуждала так: война кончилась, теперь бы только и жить да
радоваться; привел бы в дом молодую жену, работал бы бригадиром тракторной