"Бахыш Бабаев. Грезы минувшей осени " - читать интересную книгу автора

медленно, но верно. И, чем жарче пламя, тем сумасброднее оба, пытаясь
погасить огонь понятиями о чести, о семье, о долге. Каждый по-своему,
доступными размышлениями о логике вещей, все меньше соображая в водовороте
душевных потрясений, которые, в свою очередь, расщепляются на множество
противоречий. На работу он не поехал. Хотелось остаться одному и заново, как
киноленту, прокрутить в сознании весь короткий немногословный диалог,
продлившийся всего-навсего несколько волнующих минут. Снова посмотреть на
НЕЕ в своем воображении, полюбоваться чертами ЕЕ лица, манерами, осанкой.
Мысленно добавить к монологу то, что было недосказано, недомолвлено. Порой
он негодовал, нервничал, ему казалось, что он слишком много времени уделяет
ЕЙ. Пятьдесят лет - тот самый возраст, когда на окружающий мир надо смотреть
несколько снисходительно, отчетливо понимая и прекрасно разбираясь в,
казалось бы, самых неожиданных событиях и явлениях, а уж тем более в
женщинах, которым он никогда не придавал серьезного значения. Как говаривали
ему когда-то, женщины почему-то кружатся в коридорах твоей души, но ни одна
из них не может проникнуть в гостиную. А женщин действительно хватало. Он
получал записки и письма от молоденьких девушек и зрелых дам. Ему звонили
свободные девицы и замужние особы. Его друг, тот самый, все время
возмущался. - Какое несправедливое распределение.
Из двух подруг одна непременно бывает лучше. Тогда, в кафе "Адриатика"
на Арбате, куда с другом пришли попить горячий жидкий шоколад, сидели две
симпатичные девушки, с которыми они позже познакомились. Его приятель сразу
нацелился в лучшую. Потом выяснилось, что лучшая больше предпочтения отдает
ему. Так родилась эта фраза: "Какое несправедливое распределение".
Вспоминая те бурные годы, опавшие золотые листья, он невольно улыбался.
Как можно относиться к женщинам серьезно, если большинство их жалкие
лицемерки. Если одна из них, лежа рядом, поливает грязью мужа, оправдывая
тем самым свое присутствие. Если, уже одевшись, другая ненароком говорит:
"А, знаешь, завтра моя свадьба. Придешь?" Как приглашение в кино, в театр.
Или в цирк. Воистину женщины могут быть жонглерами. Не все, разумеется.
И надо же такому случиться! В его жизнь ворвалась ОНА. Спокойная,
уравновешенная, на его взгляд, очень красивая. Смело прошла по коридору его
сердца и невозмутимо, без приглашения, вошла в гостиную и уселась.
Потребовала генеральной уборки его души. Он молча повиновался. Потом ОНА
властно скомандовала: "Отныне только я одна и до конца".
Неожиданно прозвенел телефон. Он вздрогнул, затем поднял трубку.
Это была ОНА. - Завтра между двумя и четырьмя приходите и забирайте
свой подарок. - Голос был сердитый, вернее, хотел казаться сердитым, чтобы
скрыть захлебывающееся волнение. - Я от чистого сердца, - неуверенно
промямлил он, проклиная себя за робость. - Я ничего не знаю. До свидания. В
трубке раздались отбойные гудки. Он закурил, призадумался. Сразу всплыли в
памяти слова одного знакомого. "Вот родилась в роддоме девочка, и она уже
дура с самого рождения". Какого черта, возмущался он, почему ОНА так
поступает? Неужели поняла превратно? Я же не покупаю ЕЕ с целью... ОНА не
может не понимать меня. Ведь с людьми работает, знает, к кому и как подойти
в той или иной обстановке. Нет, нет и еще раз нет. ОНА должна была меня
почувствовать. Значит, дело в другом. А в чем? Не хочет быть обязанной? Так
ведь я ЕЕ ни к чему не обязываю. Но это знаю я, а ОНА нет. Ладно, доживем до
завтра, будет видно. Всю первую половину следующего дня он ходил
растерянный. На работе ни к чему не притронулся, пил чай, болтал с