"Вольдемар Бааль. Источник забвения" - читать интересную книгу автора

Навеки всполошило бычье племя
Событие, помянутое тут,
Им кажется: вот-вот настанет время,
И сызнова их в жертву принесут
Какой-нибудь великой теореме..."
[Адельберт Шамиссо (1781-1838) - выдающийся немецкий поэт,
писатель; приведенные строки - из стихотворения "Теорема Пифагора"]

Оппоненты прямо или косвенно утверждали, что темная повязка не у
"фантазеров" и "прожектеров", а у самого уважаемого доктора и его именитых
покровителей. И Визин, отбивавшийся вначале легко, бойко, азартно, не без
показной невозмутимости, а то и с ехидством и зубоскальством, почувствовал
со временем, как в нем что-то дрогнуло. Он, разумеется, не предвидел такой
реакции, такого бума и шума, но гораздо больше его озадачила яростная,
страстная, а порой и злобная убежденность инолюбов; они бились, казалось,
за самое жизнь. Мэтр сказал тогда: "Вот какой они преподают тебе урок.
Жаркий урок. А если же душа холодна и сердце стучит ровно, то Великой
Печати не ищи - тут ее нет, тут не бог, а формула, не истина, а расчет".
Какой он имел в виду расчет? Может быть, он думал, что любимый ученик для
того только и старался, чтобы заслужить похвалу всемогущего К.? Тогда
Визин допускал еще, что Мэтр в состоянии так подумать...
Скоро вся эта свара показалась ему чем-то вроде игры, и он вышел из нее
и стал остывать. И вместо задуманного обстоятельного письма академику К.
он ограничился формальной благодарностью, добавив, что сожалеет, что
вмешался в области, далекие от его истинных интересов. И сразу же
присмирели инолюбы, эпистолярный шквал иссяк... А потом - предсмертные
откровения Мэтра, его "наследство"... А потом - "великое открытие", и он
выглянул ночью на балкон, и ему показали бездну... И далее - больница и
черная папка Мэтра, в которой было, - Визин теперь уже знал, - то, чего
можно испугаться... Любимый учитель испугался и отрекся...
Все это теперь позади...
Внешне он был спокоен. Почта была обычной; инолюбы больше не досаждали,
да и ветераны-корреспонденты поутихли - так, впрочем, случалось всегда,
когда подступало лето, но вполне вероятно, что они поутихли и из-за
недавней войны с "фантастами" и "прожектерами", озадачившей и отшатнувшей
многих. Следовательно, и здесь Визин потерял.
Подходили сотрудники, большей частью по пустякам, интересовались
здоровьем, говорили о предстоящих отпусках, делами не очень донимали -
пусть, дескать, шеф после больницы отойдет, тем более что вряд ли
кто-нибудь мог припомнить, чтобы он болел; да и Алевтина Викторовна была
на страже.
Звонил телефон. Напомнил о себе приятель-шахматист, проявил осторожное
внимание новый директор, побеспокоилась Тамара, позвонили из общества
"Знание", вежливо напомнили о предстоящей, давно запланированной лекции. И
- опять директор; видимо все еще не мог успокоиться, не верил в
искренность визинского отказа от "кресла", предполагал какой-то подвох.
- Как вы считаете, Герман Петрович, если обсуждение Д. перенести на
следующую среду...
- По-моему, вполне резонно, - солидно отвечал Визин, а мысли его были
далеко отсюда - возможно, где-то там, в толщах размеренно дышащего и