"Вольдемар Бааль. Источник забвения" - читать интересную книгу автора - Женя. Как на Гения, как на Титана, как на Единственного.
- Обыкновенная влюбленная дурочка. - Не скажи! Обыкновенные так не смотрят. - Позволь уж мне судить. - Поистине, - сказал Визин, - если женщина любит, она докажет и тебе, и себе, и всему свету белому, что ты самый хороший, самый умный, самый сильный, самый талантливый, самый-рас самый... То был их последний долгий разговор - потом были одни только короткие фразы, а потом еще - телеграммы... Воспоминание улетучивалось, затягивалось дымкой. За окном зверело солнце Долгого Лога, оно било сквозь стекла прямо в лицо, и Визин натянул на глаза полотенце... 2 Музыка доносилась то ли из соседней комнаты, то ли с улицы. Пел народный хор, и от этого приглушенного стенами, мелодичного и тягучего пения, появилось в душе какое-то щемящее сладостное чувство, родившееся в полусне из ничтожного, мутного ощущения и разросшееся затем до океанических размеров и пробудившее его, наконец. И Визина качало на волнах этого пения, и ему хотелось плакать. Он не понимал вначале, что за музыка, не сознавал, что поет народный хор, что песня - знакомая и незатейливая, а потом понял и осознал, но это не убавило чувства; никогда, оказывается, раньше не слышал этой песни, если под слушанием понимать не только функционирование ушей. Потом хлопнула дверь, кто-то что-то громко сказал, и музыка оборвалась, но она оборвалась только за стеной, а не в нем, Визине. Долго еще он лежал, не желая и боясь шевельнуться, цепляясь за отзвуки мелодии в себе, напрягаясь и силясь как можно дольше протянуть только что пережитое, и это ему удавалось, и порой казалось даже, что музыка усиливается. "Когда мне в последний раз хотелось плакать? - подумал он. - Что же такое со мной происходит?.." Он нехотя поднялся. Солнце, низко повисшее над дальними берегами, из последних сил рвалось в окно; лодка с рыбаком стыли на месте, под ними висели их опрокинутые двойники. Визин затянул шторы, и скрежет колец о штангу показался мерзким и кощунственным. Стало сумрачно. Визин постоял возле стола; лицо его было обращено к карте, но он не видел карты. Он вдруг догадался, что испытанное им два месяца назад, когда он вышел ночью на балкон и увидел небо, и испытанное только что в связи с этой музыкой из-за стены, - звенья одной цепи. Но что за цепь, что за звенья, и каковы те, которые расположены между ними, и где начало и конец цепи, - все это объяснению не поддавалось. Он выглянул: по коридору хозяйским шагом двигалась Тоня. - А мы думали, что вас нету, - сказала она. - А к вам Николай Юрьевич приходил. - Какой Николай Юрьевич? - с досадой спросил Визин. - Николай Юрьевич! Из газеты. Андромедов. |
|
|