"Анатолий Азольский. Лопушок (Роман)" - читать интересную книгу автора

диван. Прежние хозяева оставили, правда, о себе добрую память.
На всю войну в комнату поселили таинственного офицера, который
уезжал и приезжал по ночам, для него и поставили телефон. После
офицера в комнате надолго обосновался зять тетки, строитель
метрополитена, всю жизнь рывший тоннели да ямы и докопавшийся
до подмосковной дачки, откуда уже носа не высовывал. Потом -
артист и, наконец, администратор цирка, от которого остались
три мешка засохшего, твердого как камень урюка. Иногда
раздавался в двери короткий просящий звонок, на лестничную
площадку выглядывала тетка, долго рассматривала мальчишек,
которые молча изучали носки своих растоптанных ботинок. И звала
Андрея, тот развязывал мешок с урюком, нес пацанам сладкие
камешки.
Все в доме знали студента, поселившегося у тетки, на
втором этаже, и на рынке тоже знали, несли к нему примусы и
швейные машинки, утюги и керогазы, звали на консультации,
подводили к изъезженным "опелям" и "мерседесам". Платили то
скудно, то щедро. Из бокового кармана вельветовой курточки
денежные купюры перекладывались в ящик письменного стола,
лежали там месяцами, семестрами, пока не попадали в сберкассу.
Ни копейки не просил Андрей у родителей, но плоды их огорода
принимал. И деньги, нажитые ремонтом автомобилей, запрещал себе
тратить. Он закрывал глаза, представляя деньги эти в доме
Таисии, на них он мог бы купить одежду детям, платье жене,
позволить себе кое-какую обновочку. Тоска по жизни, еще не
прожитой, но уже оконченной, была временами такой острой, что
сердце переставало стучать и в ушах покалывало.
Часами, как некогда в гороховейском креслице, сидел он на
табуретке у окна. Так и не научившись мыслить по-взрослому, в
прежней безалаберности поигрывал он пустячными мыслишками,
рассматривал морозный узор на стекле и дурашливо упрекал
природу в склонности кристаллизоваться не лучшим образом. Или в
теплые дни следил за ползущей мухой и в уме решал задачу
неимоверной сложности: с какой скоростью должна перелетать она
с одного полюса электрической батареи на другой, чтоб цепь
замкнулась?
Дважды, взывая к совести, ему предлагали вступить в
комсомол. Обещали тут же дать Сталинскую стипендию, которая
давно ждет его, лучшего студента. Угрожали. Советовали.
Рекомендовали. Решительно настаивали.
Он отказывался. С детства ВЛКСМ связывался почему-то с
"волком", который "съел". Менее угрожающей была аббревиатура
КПСС, но, догадывался Андрей, в партию его никогда не позовут
- хотя бы из-за прозвища.
Осенью и весной приезжавшие в столицу гороховейцы
заглядывали на Пятницкую с непременным мешком картошки, к нему
родители прикладывали пять фунтов сала в просоленной тряпице. С
добрым куском его Андрей шел в общежитие к ребятам, сокурсники
высоко оценивали гостинцы, сало нарезали тонкими ломтиками,
клали на язык и причмокивали. На картошку смотрели с испугом и