"Ованес Азнаурян. Иоганн Буш " - читать интересную книгу автора

"- Согласна. Но вы совсем не обязаны угощать меня. И вообще, можете
располагать своим временем, как вам заблагорассудится. Мы можем встретиться
потом и продолжить."
"- Мне некуда спешить, Ревекка, честное слово. Книга написана, так что
у меня теперь каникулы и уйма свободного времени. Пойдем куда-нибудь,
пообедаем. Прошу вас, составьте мне компанию, обрадуйте старика..."
"- Вы совсем не старик, - рассмеялась Ревекка, - и не в таком возрасте,
чтоб девушка могла ни о чем не думать в вашем обществе."
Я тоже рассмеялся.
"- Не бойтесь. Я не собираюсь соблазнять вас. Вы слишком юны."
"- Жаль, не так ли?" - сказала Ревекка, встала и пошла к выходу. Я с
удивлением посмотрел вслед за ней, расплатился с официантом и тоже вышел из
бара.


6

Берг, дорогой, мы пообедали в ресторане "Ахорнблат" и потом долго
гуляли по Рыбачьему острову, а потом я предложил Ревекке пойти еще и на
остров Музеев, но она сказала, что устала. Тогда мы поехали в отель
"Беролина", где я жил тогда, поскольку уже месяц, как ушел из дому,
разойдясь со своей женой Анной.
Когда мы сделали заказ, Ревекка сказала:
"- С вами очень интересно гулять. Когда-нибудь я напишу о вас книгу, и
это будет честная книга."
Я рассмеялся:
"- Мне еще не понравилась ни одна книга, написанная обо мне. Так что
лучше не рисковать. Напишете потом, когда я умру. Тогда никто не будет вашу
книгу критиковать."
"- Не прибедняйтесь, пожалуйста, - сказала Ревекка, - вы еще очень
долго будете жить..."
"- Да услышат боги ваши слова!"
"- Услышат, я думаю, - сказала Ревекка. Она достала из сумки блокнот и
ручку. - Давайте продолжать интервью, пока принесут заказ. Прогулка с вами
уже стоит целой книги, но я заготовила несколько вопросов, и газета ждет на
них ответы."
"- Давайте. Сегодня я чувствую себя в ударе и готов ответить на любые
вопросы."
"- Прекрасно. Итак, у вас были довольно-таки сложные отношения со своим
Героем..."
"- О да! Иногда я его даже ненавидел. Ведь он в сущности был уродом.
Несмотря на свою такую правильность и, может, совершенство, он был уродом,
потому что не нес ответственности за свои деяния; за него всегда отвечал я.
И надо же было мне было создать его таким похожим на меня внешне. Ведь Герой
был вылитый я в 25 лет!"
"- По-моему, у вас нет никаких оснований называть его уродом,"- сказала
Ревекка.
Я ответил:
"- Просто вы не понимаете, что я хочу сказать. Герой сам по себе -
нечто неестественное, искусственное и, как и всякое неестественное, так и