"Василий Ажаев. Далеко от Москвы " - читать интересную книгу автора

было светло, как днем. Фосфорный неживой свет луны заливал барачного типа
постройки и великое множество пней, оставшихся как следы тайги, оттесненной
с площадки. Правее, за последним бараком, блестел величавый Адун. Где-то
неумолкаемо выла и визжала циркульная пила, иногда она плакала, как женщина.
Тоскливые мысли вновь толкнулись в голову. Днем пришло письмецо от
брата. Митенька, восемнадцатилетний паренек, писал из военной школы, что
учится бить немца и скоро пойдет на фронт. В этих нескольких фразах
прозвучал для Алексея горький укор.
Одиночество Ковшова нарушил Беридзе. Алексей вскочил, смущение и
радость отразились на его лице: размолвка с товарищем тяготила его, он
чувствовал себя виноватым.
- Пришел ругать тебя и бить, - сказал Беридзе и, подойдя к товарищу,
неловко, сбоку обнял его.
Главному инженеру тоже не понравилась комната Ковшова.
- Я слышал, стены покрываются льдом. И мрачная она какая-то. Тоску
нагоняет. Ты перебирайся ко мне, у меня тепло, и хозяйка заботливая.
- Спасибо. Я буду пока жить здесь, меня комната устраивает.
- Ты и в самом деле решил добиваться возвращения в Москву? - в упор
спросил Беридзе.
- Да, - коротко ответил Алексей. Он понял, зачем пришел к нему
Беридзе. - Тебе Батманов сказал? Отпускает он меня или нет?
- Батманов ничего не говорил о тебе. Ты успел к нему обратиться?
- Вчера я подал ему рапорт.
- Эх, зря! - сказал Беридзе с досадой. Он явно расстроился и начал
расхаживать по комнате: три шага вперед, три шага назад. - Ты, Алексей,
человек взрослый, у тебя своя голова на плечах, но по-дружески скажу тебе:
напрасно затеял волынку. Ты еще не включился в работу, вот и мечешься.
Вздор. Надо подавить в себе это настроение.
Ковшов сидел на низкой кровати, склонив голову. Беридзе едва удержался,
чтобы не подойти и не погладить его по русым волосам.
- Неудобно перед Батмановым, голубчик. Ему трудно сейчас:
организационный хаос, люди в разброде. Мы приехали вместе с ним и теперь -
главная его опора. И вдруг рапорт: "Прощайте!" Смахивает на удар в спину.
- Слишком красиво изображаешь, Георгий Давыдович. Начальнику не придут
в голову такие тонкости. Я для него маленький человек, он вполне без меня
обойдется.
- Понятное дело, обойдется. Но согласится ли обойтись - не знаю. Во
всяком случае, он не отнесется к твоему рапорту равнодушно. Ты и меня
ставишь в неудобное положение - я за тебя ручался. Предвижу неприятности.
Постучав, в комнату зашел Залкинд. На нем было легкое летнее пальто. Он
внимательно огляделся.
- Помирились? - спросил парторг у Беридзе, присаживаясь на кровать,
рядом с Алексеем. - Напрасно. Что до меня, я не собираюсь с ним мириться.
- Слышал? Он успел подать письменный рапорт начальнику строительства, -
сказал Беридзе.
- Тем хуже для него. - Залкинд положил руку на плечо Алексея. - Вам
потом самому станет неудобно, вы пожалеете об этом рапорте.
- Почему? - раздраженно спросил Алексей. - Я не путевку прошу на
курорт.
Залкинд подпер голову обеими руками.