"Василий Ажаев. Далеко от Москвы " - читать интересную книгу автора

ясные и умные и... какие-то вопрошающие. Покажи ее живую, фотографиям не
верю. А то не позволю взять с собой.
- Она на фронте, - угрюмо проговорил Алексей.- Если хочешь точнее, то
за линией фронта.
Беридзе, оторопев, остановился.
- Вот оно что! Как туда попала?
- Училась на последнем курсе института. Связистка, радист. Я пошел в
ополчение, а она вслед за мной, через райком комсомола - в армию. Теперь
родину защищает, а я... - Алексей всердцах махнул рукой и пошел вперед.
Беридзе озабоченным взглядом проводил товарища, потом догнал его.
- Смотри, Алексей, на Москву, пожадней смотри! Когда еще вернемся... -
сказал он, желая отвлечь Ковшова от его мыслей.
Сердце Алексея болезненно сжалось. Они шли по Садовой. Влажная мостовая
блестела. Закатное солнце прощалось с зенитчиками на крышах домов. От
Красных ворот неслась песня, рожденная войной, - там шли войска. По середине
широкой улицы бойцы тащили громоздкое тело аэростата. Когда мимо проносились
автомобили, шелестя по отполированному асфальту, казалось, что от движения
воздуха аэростат рванется к небу и потащит за собой поддерживающих его
людей.
- Вот она, родная, вся заклеена бумажками, крест-накрест, как от
нечистого, - говорил Беридзе. - Невеселая - ни одного огонька ночью. Москва
без огней... За одно это перегрыз бы немцу глотку!
- Я тут обязан... защищать каждый камень... до последнего вздоха, -
сквозь стиснутые зубы и чуть заикаясь проговорил Ковшов. - Вместо этого
тащусь... за тобой... Куда-то к черту!
- Довольно об этом! Ехать придется, отменять приказ не будут, - строго
и твердо сказал Беридзе. Он взглянул на потемневшее и словно обострившееся
лицо товарища и взял его под руку: - Не настраивай себя так, не терзайся.
Иди-ка домой, к родителям; побудь с ними. Я схожу на вокзал, добуду билеты и
оттуда приду к тебе.


Глава вторая

На новом месте

Первую ночь на новом месте Ковшов спал в служебном кабинете, на
дерматиновом гладком и холодноватом диване.
Проснувшись и с усилием открыв глаза, Алексей не сразу понял, где
находится. Просторный кабинет был залит розовым солнечным светом прохладного
утра. На другом диване лежала аккуратно сложенная постель Беридзе. Сам он
сидел за письменным столом и разбирал бумаги. У окна, на краешке стула
сидела рыхлая пожилая женшина в пенсне на шнурочке и усталым голосом
рассказывала:
- Я эвакуировала Наточку с ее детенышком и осталась одна на большущей
даче, где раньше жила семья из десяти человек. Каждый день передо мной
вставала проблема: стеречь добро или самой спасаться в щели? Все-таки бомбы
страшнее всего на свете. Залезала в щель с другими стариками и дрожала там,
как паршивая собачонка. Среди нас почему-то не нашлось ни одного спокойного
старика - знаете, везде бывают этакие добрые старики с утешительными