"Ю.П.Азаров. Новый свет" - читать интересную книгу автора

неразрешимое противоречие. Мне казалось, что я должен был непременно
скрывать свою позицию пробуждения в других педагогической талантливости. Я
прикидывался несмышленышем или этаким доверчивым ягненком, чтобы не
отпугнуть от себя будущего педагогического гения.
Первой моей жертвой, которой предстояло блеснуть в Новом Свете своей
гениальностью, был Александр Иванович Майбутнев, или Сашко, как его тут все
называли, - местный учетчик тракторной бригады, женат, двое детей,
образование среднее, участник войны, удивительно добрые голубые глаза,
юморист и насмешник.
- В вас сидит гениальный педагог, - сказал я ему, и вот при каких
обстоятельствах.
Был жаркий, невыносимо жаркий день. Я сидел на пенечке и дорисовывал
свою педагогическую систему, то есть выражал всю технологию графически.
Помню, в тот день пришла наниматься на работу и старая добрая Петровна.
- Чи работу тут какую дають?
- Конечно, работу.
- А я ночной няней пошла бы.
- Можно и ночной, только вот теперь надо бурьян вырвать.
- Да як же его вырвешь? Це пахать надо. Його и трактором не выдернешь.
Ни, цэ не пидходэ...
Потом пришли две местные девочки - Манечка и Даша. В легоньких ситцевых
платьицах, губы красные от сока вишневого и руки в вишнях переспелых - и мне
горсть на пенек, рядом с проектами. Маня с Дашей только школу закончили,
никуда не поступили, тугие косички с белыми бантиками, семечки припрятаны в
маленьких карманчиках на округлости живота. От звонкого смеха девочек
свежестью повеяло, и бурьян вроде бы прохладнее стал. И у меня на душе
потеплело: согласились девчушки пока в технические работники пойти.
Заявления написали: у Мани в правый угол строчки унеслись, у Даши - в левый,
и такие каракули были нарисованы, что и понять ничего нельзя было, - вот
она, школа, заявления не могут написать. А мои лицеистки, конечно же в
голове моей, бисерным летящим почерком трактаты слагали, гекзаметрами
строчки дробили, формулами сыпали по листу белому, эпистолярные романы
сочиняли: "Милостивый государь, Иван Давыдович, не соизволите ли вернуть
шпалы, а заодно и мешочек с цементом, милостивый государь!"
И вот тут-то на горизонте и показался веселый человек, который, едва
сдерживая улыбку, спросил:
- Тут работа какая-то есть?
- Бурьян рвать, дядько Сашко, - прыснули от смеха девчата.
- А Сашко по бурьянам главный специалист, - заметил Каменюка.
- А на що его рвать? - спросил Сашко. - Это ж такая прелесть! Ни у кого
в мире нема таких бурьянив.
- Лопухив таких немае? - съехидничал Каменюка.
- Да ви знаете, Петро Трифонович, что лопух цей всем лопухам лопух. Сам
Дюрер изобразил это растение на холсте. Лопух - это же самое питательное и
целебное растение.
Сашко выбрал самый большой лопух. Руками листья раздвинул, придавил их
с такой нежностью, будто драгоценный материал в руках у него был.
- Гляньте, красотища яка. А фактура? Самый раз на голенища!
Лопух действительно будто кожей паутинился: ни дать ни взять - зеленый
хром, и с обратной стороны будто замша салатная, и узоры от стебля пошли, и